– Какое это имеет значение?
– Может, и никакого. Просто мне хотелось, чтобы ты знала, что к чему. По приемам я не хожу, и знаешь, сколько стоит это платье от Живанши, которое ты так замечательно высушила? Тридцать пять долларов. Я его нашла в лавке подержанного платья.
– Сколько-сколько? – Зандра изумленно посмотрела на Кензи. – Такая красота всего за тридцать пять?! Нет, ты просто должна показать мне эту лавку!
– Только не говори мне, что тоже вынуждена считать каждую копейку. – Кензи удивленно воззрилась на новую знакомую.
– Считать? – фыркнула Зандра. – Было бы что считать. Так что у нас больше общего, чем тебе кажется, – весело добавила она. – Между прочим, и меня пригласили сюда только из-за друзей, у которых я остановилась.
– Ты долго собираешься пробыть в Нью-Йорке?
– Трудно сказать. – Зандра вспомнила свое поспешное бегство из Лондона, подумав, что время делиться такими подробностями еще не настало, а может, и никогда не настанет. – Одно только могу сказать: достаточно долго, чтобы стать трудягой вроде тебя.
– Правда? Что, уже начала стучаться во все двери?
– Нет, и, славу Богу, не придется, хотя прилетела я из Лондона только сегодня. Похоже, я уже нашла работу... или, точнее сказать, работа нашла меня... а может, даже специальное место придумали, – недовольно поморщилась Зандра.
– Ты все еще не сказала, как тебя зовут, – заметила Кензи.
– Только потому, – помрачнела Зандра, – что мое имя – крест, доставшийся мне в наследство от предков.
Открылась дверь соседней кабинки, и оттуда выпорхнула сухопарая дама в воздушном ярко-красном платье от модного дизайнера. Она прошла к самому дальнему умывальнику, так что можно было говорить свободно, без боязни быть услышанным.
– Неужели такое уж страшное? Преувеличиваешь, наверное?
– Думаешь? – вздохнула Зандра, уловив краем глаза, что дама в красном у дальнего умывальника, близко наклонившись к зеркалу, припудривает щеки. – Что ж, повторяй за мной: Анна Зандра Елизавета Терезия Шарлотта фон Хобург-Уилленлоу.
– Шутишь! – Кензи широко раскрыла глаза.
– Ничуть.
В голосе Зандры прозвучали разом усталость, тоска, раздражение, и эта смесь странно тронула Кензи. Она внезапно словно бы переместилась в романтическую сказку – ничего похожего ей раньше испытывать не приходилось.
– Ты хоть можешь себе представить, – продолжала Зандра, – как я жалею, что меня не назвали каким-нибудь обычным именем... ну скажем, Джейн Смит?
– Ладно, – сочувственно поцокала языком Кензи, – но мне-то какое из этих габсбургских имен выбрать? Как прикажешь к тебе обращаться?
