Она одарила его таинственной улыбкой, запечатленной некогда Леонардо. «Знаменитой улыбкой Моны Лизы», как пишут журналисты.
– Разве я могла позволить себе не прийти к вам в такой день, Хайнц? – Те, кто слышал Бекки впервые, наверняка удивились бы ее хрипловатому голосу. – Неужели вам сорок? Невероятно!
Как ни странно, именно Бекки, жена испанца, а не ее сестра Сьюзи, побывав замужем за французским виконтом и неисправимым франкофилом, постоянно перемежала свою речь французскими словами, так что язык этот вполне можно было бы назвать франглийским.
– По мне, так вам никак не дашь больше двадцати девяти, – продолжала Бекки.
– Если уж кто не стареет, то это как раз вы, – усмехнулся Карл-Хайнц. – И как это у вас получается, Бекки? Нет, вы просто обязаны поделиться своей тайной!
На ее губах продолжала играть та же загадочная, непостижимая улыбка.
– Если когда-нибудь я решусь на это, вы будете первым, кто ее узнает.
Понимая, что это не более чем шутка, Карл Хайнц театрально поднял брови и повернулся к спутнику Бекки.
– Лорд Розенкранц, – слегка поклонившись, он крепко встряхнул руку господина с густыми бровями, – рад снова вас видеть.
– А обо мне уж и говорить нечего, – расцвел известный финансист. – Примите мои самые искренние поздравления.
Пока мужчины говорили, Бекки царственным взглядом обвела зал, нарочно глядя поверх голов, так чтобы никого не выделять, – манера, которую она усвоила, сопровождая первого мужа во время его президентской кампании.
– О Господи! – негромко проговорила она. – Да здесь, похоже, весь Нью-Йорк сегодня!
– Все в порядке, – поспешил успокоить ее хозяин, знавший, что Бекки недолюбливает толпу, даже и великосветскую, – вы как раз вовремя. Мы собираемся садиться за стол, а поскольку к ужину приглашена только половина, народу заметно поубавится. Но сначала нам с вами все же придется немного походить по залу. То есть, – спохватился он, памятуя о высоком положении гостьи, – если вы, конечно, не против.
Бекки Пятая храбро взяла его под руку.
– Сегодня ваш день рождения, так что вам и командовать парадом, – величественно бросила она. – Вперед!
– Вот это да! – завороженно прошептала Кензи. – Видели, кто появился?
Ее новообретенный Адонис, только что вернувшийся с наполненными бокалами, снисходительно улыбнулся:
– Да тут и слепой увидит. Недаром все замолчали.
– Вот именно, – восхищенно сказала Кензи. – А я-то считала, что в таком обществе люди ко всему привыкли.
– Дело в том, что Бекки Пятая очень редко появляется на публике.
