На Дине сейчас была розовая комбинация на бретельках, белые кружевные колготки, шея утопала в воротнике, тоже белом и тоже кружевном, а на голове красовалась шапочка с помпоном. Вдобавок ко всему вокруг указательного пальца была обмотана красная лента с привязанным к ней сердечком из плотного алого шелка, на котором было вышито: «Папочка».
Дина только головой покачала и поморщилась – и зеркала послушно воспроизвели ее мимику. Бред какой-то. Женщина в ее возрасте одевается, словно девочка, которая еще в куклы играет. Как подобный вид может возбуждать мужчину, оставалось для нее полной загадкой.
Тем не менее, если нужно именно это, приходится мириться.
Решительно стиснув зубы, Дина поправила низкий лиф так, чтобы грудь выглядела пособлазнительнее, выдвинула на стратегические позиции свои земляничные соски, слегка облизнулась и, отбрасывая последние остатки гордости, скользнула в наполненную влажным паром мужнину ванную.
Зажав в зубах сигару, он был настолько поглощен бритьем, что даже не заметил ее появления, тем более что вокруг него вились смешанные струи дыма и пара.
– Папочка! – проворковала Дина младенческим голоском.
Все было тщательно подготовлено и отрепетировано. Надутые губки. Приклеенные ресницы. Даже веснушки на кончике носа, и те нанесены карандашом.
– Твоей девочке хочется!
Появление Дины произвело ожидаемый эффект. У Роберта дернулась голова. Он едва не поперхнулся дымом.
Дина стояла в дверях, широко расставив ноги, и, посасывая большой палец, покачивалась из стороны в сторону, точно шестилетний ребенок.
Роберт знал правила игры. Выплюнув сигару и отбросив бритву – не заметив даже, что при этом порезал подбородок, – он полностью переключился на Дину. Рефлекторно облизывал губы и пожирал ее глазами.
Впрочем, даже если бы лицо не выдавало его чувств столь откровенно, немедленно взметнувшееся в салюте под банным полотенцем древко развеяло всякие сомнения.
– Привет, малышка, – прохрипел он, развязывая полотенце на необъятном торсе.
Даже без всякого внешнего воздействия древко заколебалось – фокус, которым Роберт особенно гордился.
– Ну, детка, иди же, иди к своему папочке. – И он протянул к ней руки.
Если что и можно сказать в пользу ее мужа, довольно подумала Дина, возвратившись к себе, так это то, что слово свое он держит. Никогда и ни за что Роберт не возьмет назад обещания, независимо от того, в каких обстоятельствах оно дано. Такое уж у него своеобразное представление о личной чести. А обещал он ей дать работу ее подруге в отделе старых мастеров.
