— Как далеко дом охотничьего? — поинтересовался боярин.
— Туда и назад полдня пути. Если выезжать немедля, к утру можно возвратиться обратно.
Радул посмотрел на солнце, прятавшееся за вершины гор.
— Хорошо, скачи к охотничьему. На ночь глядя мы все равно никуда не двинемся, однако к утру тебе следует быть с нами.
Цветана с мольбой глянула на Радула.
— Боярин, дозволь мне ехать с Ангелом. В пути может случиться всякое, а двое — не один.
Радул задумался, потом махнул рукой.
— Скачи. Может, па самом деле чем-либо пригодишься…
Ангел не ошибся в расчетах — вместе с Цветаной они возвратились в овраг с первыми лучами солнца.
— Боярин, я видел сестру и ее мужа, — сообщил десятский, спрыгивая с коня. — Охотничий поможет нам.
— Чем и когда?
— Он будет ждать нас с заходом солнца у моста через Чертово ущелье. Возле последнего изгиба дороги перед мостом надобно трижды прокричать кукушкой, после чего взвыть по-волчьи. Это послужит сигналом, что скачем мы. Охотничий проведет нас свободными от ромеев тропами к самой Дунайской равнине.
— Молодец, ты свершил большое дело, — обрадовано произнес боярин. — Покуда отдохни, а вечером поспешим на встречу с охотничьим.
Отравив слугу-дружинника наблюдать за дорогой, Радул и Всеслав вместе с Ангелом и Цветаной тоже пристроились у маленького костра на отдых. Однако в полдень Радул почему-то решил изменить место пребывания маленького отряда. Подняв всех на ноги и ничего не объясняя, он велел перебраться па противоположную сторону дороги и углубиться на добрую версту в лес. Здесь, в густых зарослях орешника, получив строгий наказ боярина не разводить огня и громко не разговаривать, они пребывали до заката солнца.
Вечером Радул удивил всех снова. Вместо того чтобы спешить к Чертову ущелью на встречу с охотничьим, он приказал быть готовым к любой неожиданности, а сам с возвратившимся из дозора слугой выехал к дороге. Примерно через полтора часа он возвратился один.
— Боярин, солнце уже село, — заметил подошедший к нему Ангел. — Охотничий ждет нас.
— Мы не поедем к нему, — сухо ответил Радул.
— Почему? — удивился десятский.
— Я видел утром плохой сон. По дну неведомого мне ущелья бежал кровавый ручей, и ноги, помимо воли, сами влекли меня к нему напиться. Это вещий сон, Ангел. Чужая кровь предупреждает о возможной гибели, которая должна поджидать меня у какого-то ручья в ущелье. Поэтому никто из нас не поедет к Чертову ущелью. Я решил внять гласу богов и повиноваться им.
