Однако так думали и рассуждали русичи, но вовсе не ромеи. Сейчас император Цимисхий вероломно нарушил данное слово и двинулся на русичей и болгар со всей византийской армией. Сухопутные войска ромеев проследовали Железные ворота и, захватив Преславу, направились к Доростолу. Огромный флот Империи поднимался вверх по Дунаю с намерением отрезать славян от Руси.
Уже не было среди русичей воеводы Сфенкела и пяти тысяч их братьев-дружинников. Они до последнего сражались в Преславе и навсегда остались там, не запятнав славного имени русича. Отсутствовали среди доростольских дружин и еще десять тысяч русских воинов. Оставшиеся на зиму во Фракии и Македонии, менее разоренных войной, нежели окрестности Доростола и других пограничных дунайских городов-крепостей, они заранее рассчитанным маневром Иоанна Цимисхия оказались отрезанными за горными перевалами и вряд ли смогут скоро пробиться к Дунаю. Не приходилось русичам ждать помощи и с Руси: флот Империи отрежет их от родной земли раньше, чем поспеет оттуда подмога.
К ромеям переметнулся болгарский кесарь Борис с рядом своих именитых бояр и воевод. Другая часть боярской знати, запуганная или подкупленная Иоанном и Борисом, притаилась с дружинами в замках, выжидая момента, когда можно будет примкнуть к победителю. Поэтому ромеев уже сейчас насчитывалось втрое больше, нежели русичей и поднявшихся на защиту родной земли болгар, а с подходом к Доростолу византийского флота их перевес станет еще ощутимее. Вот почему непобедимый князь Святослав, всегда первым нападавший на любого врага, вынужден сегодня сам находиться в обороне.
Все это знали они, находившиеся в Доростоле вместе с великим князем, верные сподвижники и отважные участники всех его походов. Потому так сумрачны и задумчивы были мужественные лица воинов.
— На воеводскую раду собрал я вас, князей земель русских и воевод полков моих, тебя, дружина моя старшая. Два пути у нас сейчас. Первый: домой, на Русь, покуда нет еще на Дунае флота Иоанна. Другой: остаться здесь, дабы скрестить меч с Империей. Сегодня у нас есть выбор, однако завтра его уже не будет и останется только одно — биться до конца. Поэтому хочу говорить с вами, други-братья, желаю слышать ваше слово.
Князь Святослав смолк, обвел поочередно взглядом стоявших против него князей и военачальников. Остановил глаза на Микуле.
— Что молвишь, воевода? Что избрал: Днепр или Дунай?
— Княже, ты упоминал о двух путях. Но у нас лишь один, ибо русичи встречают недруга только грудью. Вот мое слово — станем на Дунае не на живот, а на смерть.
