Но когда легионер взмахнул мечом, собираясь обрушить его на голову Всеслава, перед ним неожиданно возник новый враг: Ангел умело принял удар византийского клинка на свой щит. Воспользовавшись выигранными секундами, русич отшвырнул в сторону кинжал и тоже обнажил меч. Легионер не успел повторно занести клинок для удара — Всеслав раскроил ему череп вместе с каской.
— Благодарю, друже, — растроганно сказал он, обнимая Ангела. — Ты спас мне жизнь, я буду помнить это до конца дней своих.
— Забудем об этом, сотник, — недовольно поморщился болгарин. — На моем месте ты поступил бы точно так. Сейчас у нас есть куда более важные дела, нежели благодарить друг друга.
Десятский внимательно осмотрелся по сторонам, вслушался в наступившую на дороге после схватки тишину. Приложил ухо к земле.
— Покуда тихо, однако все равно надобно торопиться. Наши братья в Доростоле ждут нас.
Через минуту два всадника, каждый с запасной лошадью в поводу, мчались во весь опор по дороге.
Вдоль стен Доростола медленно шли великий князь Святослав и группа русских воевод. Они внимательно осматривали крепостные стены и башни, недавно углубленный ров, уже доверху наполненный дунайской водой. Невдалеке от них сдержал коней отряд всадников-болгар. Трое из них спешились, направились к русичам. В нескольких шагах от Святослава они остановились, сотник Стоян снял с головы шлем, отвесил великому князю поклон.
— Здрав будь, великий киевский князь.
— Желаю того и тебе, болгарин.
— Великий князь, ты — русич, я — болгарин. Но оба мы — славяне, оба — воины. Поэтому ты должен понять меня.
— Слушаю тебя. Однако вначале скажи, кто ты.
— Я — сотник Стоян, великий князь. Привел к тебе четыре сотни болгарских воинов, пожелавших защищать свою Родину от ромеев. Мы все просим об одном — позволь встать под твое знамя.
Святослав внимательно всмотрелся в Стояна.
— Разве Болгария не имеет собственного царя и знамени?
— У нее этого нет, — убежденно заявил Стоян. — Если ты, великий князь, говоришь о кесаре Борисе, то какой он болгарский царь? Разве его мать не гречанка? Или Болгария его родина? За Борисом всегда стояла тень императора Нового Рима, он всегда ненавидел и страшился славян. Он только ждал подходящего случая, дабы подороже продать Болгарию Империи, и сейчас совершил это. Однако он забыл о нас, болгарах, и о русичах, наших славянских братьях.
Князь Святослав усмехнулся.
— Кесарь Борис говорит болгарам, что Византия явилась освободить их родину от язычников-русов. Именно поэтому христианин Борис вкупе с христианином Иоанном Цимисхием, его братом по вере, зовут христиан-болгар против язычника киевского князя.
