Даже готовясь к собственному венчанию, Синтия не смогла бы сделать больше. Она тайком обучала Салли и ее учениц кельтскому рилу[7], который они должны были показать гостям в день свадьбы.
Словно по велению свыше, день венчания был чудесным — ярко светило солнце, по ясному голубому небу плыли белые барашки облаков. Дэйв с помощью женщин должен был украсить самую большую палатку, в которой готовилось торжество Четыре повара готовили праздничный обед и пекли торт, а музыканты — аккордеонист, скрипач и умелец играть на губной гармошке — настраивали свои инструменты.
Одевшись, Синтия с Салли поспешили на помощь невесте и ее семилетней подружке. Вскоре все было готово, ждали лишь священника.
Время близилось к полудню, но того все не было. Шон начал метаться по палатке, как тигр в клетке.
— А вы уверены, что точно помните дату, а, миз Синтия? — прорычал он нетерпеливо.
— Совершенно уверена, Шон. Успокойтесь, он непременно приедет.
…По лагерю пронесся восторженный шепот, когда огромная карета в сопровождении шести форейторов въехала в ! Тент-Таун.
— Боже правый! — воскликнул Шон, увидев на дверце кареты большой крест.
Сотня людей, собравшихся на венчание, затаила дыхание, когда два молодых священника, выбравшихся из кареты, протянули руки, чтобы помочь пожилому святому отцу. Синтия выступила вперед, чтобы приветствовать его. Священник взял ее за руку и тепло улыбнулся.
— Дорогая Синтия, как я рад вновь тебя видеть, — сказал он.
— Ваше высокопреосвященство, не знаю, как и благодарить вас за то, что сумели приехать сюда. Это большая честь для нас, — улыбнулась Синтия.
— Дорогая, это мои обязанности. Итак, где же счастливая пара?
Дэйву пришлось слегка подтолкнуть вперед онемевшего от изумления Шона. Взяв Лидию за руку, Рафферти вышел навстречу святому отцу.
— Шон и Лидия, — обратилась к ним Синтия, — позвольте представить вам его высокопреосвященство Джозефа Флеминга, архиепископа Нью-Мексико.
Архиепископ поговорил с Шоном и Лидией наедине, а потом провел обряд венчания — торжественный настолько, насколько позволяла обстановка.
Поздравив молодоженов и пожелав им счастья, Синтия еще раз поблагодарила архиепископа.
— Я молился за тебя, узнав о кончине твоего отца. Помню, мы столько говорили с тобой о нем, — покачал головой Флеминг. — Тебя так тревожила ваша размолвка. Скажи, дитя мое, вы помирились перед тем, как он отошел в мир иной?
Синтия кивнула.
— В таком случае, дорогая, обрела ли ты душевный покой?
