Но Карли не может так поступить. Как она сама сказала Сильвии, разоблачение любой доверенной ей информации стало бы нарушением всего, во что она верит. Она не сделает это. И не скажет Джонасу о ребенке, которого носит.
Сильвия права. Карли не должна была браться за их примирение. А согласившись, она взяла на себя определенные обязательства. Хотя на самом деле она пока еще не нарушила ни одного пункта из собственного кодекса чести. Ведь забеременела она не в то время, когда улаживала их спор.
Но из-за нее Сильвия попала в очень сложную ситуацию. Сильвия решилась забеременеть, пытаясь восстановить свои отношения с Джонасом. Возможно, она никогда не пошла бы на это, если бы Карли не коснулась этой темы на одной из встреч. Очевидно, Сильвия была полностью уверена – а у нее были все основания для такой уверенности – что сколько бы женщин ни оспаривали у нее любовь Джонаса, Карли не относится к их числу.
Теперь Карли уже не может поехать к Джонасу и… как бы это назвать? Отвергнуть его притязания. Если Сильвия права, и у нее появилась возможность наладить свои отношения с Джонасом, Карли обязана уступить ей дорогу.
Карли привыкла сама о себе заботиться. Значит, сможет позаботиться и о своем ребенке. Хорошо бы, если бы это оказалась девочка, тогда ее можно будет научить не доверять мужчинам. Карли и сама многое почерпнула у своего отца. Жаль только, что она позволила себе забыть самый важный урок, пусть даже и на одну ночь.
С ее ребенком такого не случится. Ее малютка вырастет независимой, сильной и… подбородок Карли задрожал… одинокой.
Она опустила голову на руки и дала волю слезам. Сегодня еще можно плакать. А завтра она будет сильной.
Ей придется быть сильной.
Даже если бы она могла сейчас поговорить с Джонасом, то не стала бы этого делать. Зачем умной, независимой женщине нужен мужчина, имеющий двух любовниц?
Карли продолжала плакать, так и не ответив на этот вопрос. Хотя в действительности она знала ответ. Она никогда и никого так не хотела, как Джонаса Сент-Джона. Потому что (хотя бы это она может признать) никогда и никого так не любила.
Карли встала и взяла с полки стопку бумажных салфеток. Вытерев слезы и высморкавшись, она заставила себя собраться с силами и успокоиться. Если Джонас ее любит, то вернется к ней даже после признания Сильвии.
А любит ли? Если бы Джонас действительно ее любил, стал бы он спать с другой женщиной?
Глубоко вздохнув, Карли попыталась вновь обрести ту решимость, которую чувствовала до встречи с Джонасом Сент-Джоном. Она оставалась одинокой в течение нескольких лет, по своему собственному выбору.
