Он подошел к окну и с гордостью оглядел зеленые ухоженные лужайки, за которыми тянулись стройные ряды виноградников. В профиль Пьер казался моложе своих тридцати трех лет: кожа гладкая, без морщин, подбородок твердый, резко очерченный. Судя по живому блеску глаз и чувственному изгибу рта, это был азартный человек, любящий играть чувствами людей, но не из тех, кто позволяет играть своими.
– Я потратил двенадцать лет жизни, чтобы здесь, на Луаре, создать один из лучших сортов вин, – уже спокойно продолжал он, – да и наша винодельня в Нейпа Вэлли набирает обороты. Ну зачем мне еще дом и земля в Англии?
– Чтобы завещать своим детям.
– Когда у меня появятся дети, они будут жить и работать здесь, вот на этом клочке земли. – Он повернулся к окну. – Пойми, люди не шахматные фигуры, ими нельзя манипулировать, и я не намерен связывать свою жизнь с девушкой, которую не люблю. – Лихорадочный румянец на лице матери (верный признак тахикардии) заставил его смягчиться. – Знаешь, мама, пожалуй, пока есть время, я загляну к Генри и объясню ему, как можно тактичнее – даю слово! – что такой повеса, как я, не пара его очаровательной дочери.
– А может, ты еще не понравишься Аманде, – прервала его мать, хотя выражение ее лица говорило обратное.
– В таком случае честь будет удовлетворена и твоя совесть успокоится! – торжественно изрек сын. – Пожалуй, я приглашу с собой Люсьена. Вдруг они понравятся друг другу!
Мадам Дюбрей рассмеялась.
– Что ж, тогда Аманде повезет. Твоя беда, Пьер, в том, что ты слишком красив и по этой причине крайне избалован!
– Ну раз так, постараюсь не выпадать из образа и не буду тебя слушаться! – Пьер наклонился и поцеловал мать в лоб. Его черные кудри оттенили ее седину. – И больше ни слова об этой дурацкой свадьбе, договорились?
– А ты поедешь к ним на выходные?
– Поеду. Хотя бы для того, чтобы Генри и Маргарет перестали считать цыплят, которым не суждено вылупиться – на меня пусть не рассчитывают!
Мать улыбнулась, а когда сын ушел, вздохнула. “Ох уж эти дети! – думала она с нежностью. —Сколько с ними хлопот!”
– Ты это серьезно? – Аманда тряхнула рыжеватой копной волос. – Чтобы я вышла замуж за Пьера Дюбрея?! Да я его с детства не видела!
– Тогда он тебе очень понравился, – заметила мать, – и с тех пор он вряд ли сильно изменился. Через неделю он приезжает, так что сама во всем убедишься.
Аманда не забыла свою детскую любовь к троюродному брату: он как-то приехал к ним отдохнуть на каникулы, а заодно и познакомиться с поместьем, уготованным ему в наследство.
