– Обалденная идея! Только вдруг не получится?
– Получится! Но надо спешить, а то я его упущу.
Через две минуты Мэнди, давясь от смеха, выбежала из комнаты, облаченная в халат Аманды, а Аманда быстро надела темно-синее платье и белый передник горничной. На этот раз она загримировала себя совсем по-другому, не как клоуна, но опять не пожалела ни губной помады, ни румян, ни туши для глаз. Особенно основательно поработала над волосами: взбила мягкие пряди в пышную копну так, что они стояли дыбом, а потом щедро облила лаком с золотыми блестками, что придало им морковный оттенок.
Оглядев себя в зеркале, Аманда осталась весьма довольна результатом. Высокая (173 сантиметра без каблуков), стройная, но с упругой грудью, она была полной противоположностью Мэнди, которая была на голову ниже и с плоской грудью. Униформа горничной тесно облегала фигуру, что весьма соответствовало плану Аманды. В приподнятом настроении она бегом спустилась по черной лестнице и помчалась к лесу.
После жаркого дня в лесу было приятно и прохладно, и Аманда, крадучись, как тигрица, преследующая свою жертву, направилась к опушке, куда, как она заметила из окна, пошел Пьер.
Он сидел на бревне, спиной к ней, и швырял камешки в росший неподалеку бук.
При виде Пьера сердце у Аманды тревожно забилось, и она чуть было не отказалась от своего плана. Но, вспомнив все обидные слова в свой адрес, Аманда собралась с духом, одернула узкое платье и игривой походкой направилась к Пьеру.
От треска сломавшегося под ногой Аманды сучка Пьер резко повернулся и оглядел ее всю оценивающими глазами. Аманде стало неловко в тесном платье Мэнди. (Вот коротышка! Была бы хоть чуть-чуть повыше!) Громче, чем это принято, она сказала:
– Здрасьте, сэр!
– Здравствуй! – Не вставая с места, Пьер продолжал рассматривать ее с откровенным и бесстыдным восхищением.
"Ну и манеры”, – подумала Аманда, бросив на него испепеляющий взгляд. Словно почувствовав насмешку, Пьер не спеша поднялся, и Аманда, глядя на него, растерялась от незнакомого до сих пор ощущения собственной слабости. Даже босиком она не привыкла смотреть на мужчин снизу вверх; сейчас, в туфлях на плоском каблуке, как и подобает горничной, она оказалась именно в таком унизительном положении.
– Вы не прочь, если я тут поваляюсь? – спросила Аманда и, не дожидаясь ответа, плюхнулась в траву.
– Добро пожаловать! – ответил он, одарив ее чарующей улыбкой, и опять уселся на бревно, вытянув ноги. – Работаешь в доме Гербертов? – заметил Пьер, кивнув на униформу.
