По всем правилам, мне сейчас следовало как можно быстрее выбраться наверх, выбить решетку кухонного окна и рвать отсюда во все лопатки. Беда только в том, что для этого надо было начать действовать, и действовать быстро, а волю мою буквально парализовал грохот собственных шагов. По сравнению со всем этим шок, который я испытал, наткнувшись на пулемет, был просто детской забавой. Обычно я не верю во всякую ночную чертовщину, но на сей раз я сам слышал нечто жуткое, и единственное, что лезло мне в голову, так это Эдгар По со своими веселыми россказнями о людях, замурованных заживо.
Донесся еще один звук, на этот раз резкий щелчок, и в темном углу появился луч света. Все, с меня хватит! Словно заяц, я сиганул на лестницу и через три ступеньки рванул наверх, вихрем пронесся на кухню, на ходу подхватил табуретку и с силой шарахнул ею по решетке. Табурет отскочил и заехал мне по челюсти. Я выронил его, чувствуя, как рот наполняется кровью. Это привело меня в чувство, и паника сменилась гневом. Я уже бросился назад, в жилую комнату, когда внезапно вспыхнул свет. Я повернулся и увидел в дверном проеме одетого Фостера.
— О'кей, Фостер! — крикнул я. — Давай, показывай, где тут у тебя выход?
Фостер пристально посмотрел на меня:
— Успокойся, Легион, что происходит?
— А ну-ка иди сюда! — рявкнул я, кивая на пулемет. — Разряди его и открой парадную дверь. Все, я отчаливаю.
Взгляд Фостера прошелся по моей одежде.
— Понятно, — сказал он. И снова посмотрел мне в глаза: — Так что же тебя испугало, Легион?
— Не прикидывайся наивным, — бросил я. — Или ты всерьез думаешь, что я поверю, будто, пока ты мирно спал, домовой установил эту ловушку с пулеметом?
Он перевел взгляд на оружие, желваки на его лице заходили.
— Нет, это сделал я, — произнес он. — Что-то заставило сработать автоматическое устройство. Полагаю, что снаружи ты не был.
— Это каким бы образом?..
— Это важно, Легион, — оборвал меня Фостер. — Ты бы вряд ли запаниковал от одного вида пулемета. Что ты видел?
— Я искал черный ход, — сказал я угрюмо. — Был в подвале. Мне там не понравилось, и я опять поднялся наверх.
— И что же ты заметил в подвале? — лица Фостера побелело от напряжения.
— Ну, это было похоже… — замялся я. — Какая-то трещина в полу, звуки, огни…
— Подвал, ну, конечно, — сказал Фостер. — Самое слабое место, — казалось, он разговаривал сам с собой.
Я через плечо ткнул большим пальцем в сторону окна:
— Да ты посмотри, что там творится.
