Эмили подумала, что ее сердце выскочит из груди. Впервые в жизни Ян просил прощения. Может, на этот раз он действительно извиняется? Она так хотела верить в чудо.
– Ян, я попытаюсь… Да, моя любовь к тебе осталась прежней, и ничто на свете не сможет поколебать ее. А ты? Ты любишь меня?
– Конечно. Почему ты задаешь такие вопросы?
– Потому что хочу услышать от тебя признание в любви. Если ты по-настоящему испытываешь ко мне такие чувства, как же ты смог оставить меня одну у Жака? Да еще уехал на острова!
– Сам не знаю, дорогая. Я был в отчаянии и не понимал, что делаю. С трудом дождался конца отпуска и вернулся домой, чтобы извиниться. Но ты не желала видеть меня. Что мне оставалось делать? Да, я вел себя, как последний идиот, и признаю это. Чем ты занималась все эти дни?
– Напивалась до потери сознания каждый вечер.
– Да, мы совсем запутались.
Перед мысленным взором Эмили встало лицо психолога Линденари.
– Ян, запутался ты! Я же – нет.
– Виновен! – воскликнул супруг. – Господи, я счастлив! Наконец-то мы уладили это дело. Идем перенесем все это наверх. Я помогу тебе. Теперь, если ты, конечно, согласна, мы вместе примем душ и попытаемся завести ребенка.
Эмили улыбнулась.
– А ты вымыл посуду? Не забывай: кто готовит – тот и моет.
– Это справедливо, – заметил супруг, отправляясь на кухню. Она смотрела, как он расправился с посудой – собрал тарелки, чашки, вилки и ложки и все сбросил в мусорное ведро. – Готово!
Эмили неожиданно для себя рассмеялась.
Они еще четыре раза спускались и поднимались, перенося ее вещи наверх, а потом успокоились под струями горячей воды.
Она едва не задохнулась от счастья, услышав:
– Постараемся сделать малыша, который будет похож на тебя или меня… А может, и на нас обоих…
И только тогда Эмили улыбнулась, сжимая мужа в объятиях.
Дом на Слипи-Холлоу-роуд знаменовал собой начало нового этапа в семейной жизни Торнов.
Эмили крутилась, словно белка в колесе, – весь день занимала работа, ночью приходилось возиться с рубашками Яна и выполнять его так называемый план под кодовым названием «Вместе».
В канун своего тридцатидевятилетия миссис Торн пришла к выводу, что нет такого понятия в семейной жизни, как чистое счастье. В ней присутствуют только полнота ощущений, исполнение желаний и удовлетворение. Либо человек принимает все это, либо нет. Другими словами, ты плывешь по течению или против него. Эмили предпочла, естественно, первое.
Она практически рассталась с мечтой о беременности. К сожалению, мужа в этом обвинить не представлялось возможным. Они оба «трудились» добросовестно, игриво, сердито, усердно, но совершенно безрезультатно.
