Потом он успокоился и поглядел на искрящуюся поверхность воды.
— Господь сказал нам: «Не убий». Так значит, нельзя убивать. А эти придут и начнут стрелять. Говорят, уже скоро. Только когда, никто не знает. Ну и что мы против них, а? Сколько их там, в Бостоне?
— Тысячи, — ответил Флетчер истинную правду, — многие тысячи.
— Тысячи, — повторил мальчик, — много тысяч, а нас так мало, — прошептал он.
— Но если вы не возьметесь за оружие, у них не будет оснований стрелять в вас.
Мальчик некоторое время постоял в задумчивости, а затем резко вырвав пучок травы, швырнул его в воду и проследил взглядом, как он уносится потоком. Откашлялся и резко сказал:
— Не буду же я трусом!
— Нет, об этом я и не говорил.
— Я буду со всеми нашими мужчинами, если придет нужда.
Флетчер кивнул. Ну какой же он мужчина! Он еще слишком юн. Его не примут даже в милицию. Айронс почувствовал, что комок стоит у него в горле. От жалости к этому ребенку у него перехватило дыхание.
— Я уверен, что ты настоящий мужчина, — поддержал Флетчер паренька.
— Расскажи про свою девушку, там, в Бостоне. Она хорошенькая?
— Она прекрасна, как солнце, — неожиданно для себя ответил Флетчер.
— Милая?
— Твоя не хуже, я думаю.
— И смелая, конечно, — это уже было скорее утверждение, а не вопрос.
— Да, — твердо ответил Флетчер, — очень.
— Бостонские девчонки все отчаянные. Они чудо как здорово обвели этих англичан! Зашили пули в свои нижние юбки и привезли нам! Обманули, как последних дураков!
Флетчер уставился на парня, стоящего с гордым видом, и понял, что тот говорит правду. Холодок побежал у него по спине. Значит, все так и было. Флетчер встал.
Окружающие их звуки вдруг стали отчетливее и громче. Он услышал шелест листвы, шум потока, шуршание травы, он слышал собственное дыхание и биение собственного сердца.
Мальчик тоже встал и смущенно смотрел на Флетчера.
— Парень, — резко сказал Флетчер, — бери ружье и марш домой. Есть вещи, о которых нельзя говорить с незнакомыми, а есть вещи, о которых лучше вообще не говорить. Будь я твоим отцом, я бы тебя выпорол! Я бы научил тебя держать язык за зубами!
— Сударь, я же ничего… — пробормотал он.
— Ты откуда? — спросил Флетчер, не обращая внимания на его бормотание.
— Из Лексингтона. Тут рядом…
— Надеюсь, жители Лексингтона хоть ночного поумнее тебя, сынок.
Щеки парня горели от стыда. Он стоял, потупив голову и переминаясь с ноги на ногу.
Флетчер вскочил в седло и пришпорил лошадь, не обращая больше внимания на мальчика. Лошадь, недовольная непривычно грубым обращением, взбрыкнула так, что паренек едва успел отскочить в сторону. Флетчер поскакал в сторону дороги.
