Но лейтенант Флетчер Айронс не перестал быть ни англичанином, ни «красным мундиром». В жизни каждого из них были такие страницы, которые нельзя было открыть друг другу. Наступит день, и каждый должен будет вернуться к своим занятиям, в которые невозможно посвятить любимого человека.
В этой же комнате, где они так любили друг друга, у Веры были спрятаны хитрые приспособления для перевозки в провинцию пуль, отлитых из оловянного сплава. Она собиралась спрятать их в складках специально сшитых двойных нижних юбок, теперь они висели в большом шкафу спальни.
Если начнется война, одна из этих пуль может убить ее любимого. Вера смотрела на спящего Флетчера, и сердце ее сжималось от тоски и боли. Придет время, и она забудет обо всем, станет выполнять свой долг, не думая ни о чем другом и ни о ком.
Вера подошла к зеркалу, расчесала волосы и задула свечу.
Какая-то мысль не давала ей покоя. Что-то тревожило ее. И вдруг она поняла: костюм Флетчера. Еще вчера его штатский костюм вызвал у Веры смутную тревогу, но в водовороте событий это словно забылось. Теперь беспокойство росло в ее душе с новой силой.
Он доказал ей свою любовь. Но только любовь, и ничего больше. Вера была счастлива своей любовью. Флетчер говорил ей: «Посмотри на меня: я человек, который любит тебя, я мужчина».
Но что если ее подозрения справедливы? Сможет ли ее сердце внять доводам рассудка? Вера уже не была так уверена в себе. Ее охватило страшное смятение, и храбрость покинула ее.
« Я должна все узнать, — решила она, — я должна знать правду, какой бы она ни была».
Флетчер давно проснулся и с тревогой следил за волнением, омрачавшим лицо его возлюбленной. Вначале он любовался ее изящным силуэтом у окна, ее соблазнительной фигуркой в мужской рубахе, рассыпавшимися по плечам золотыми волосами. Но потом он заметил грусть в глазах миссис Эшли и окликнул ее.
— Тебя что-то расстроило?
Вера вздрогнула от неожиданности.
— А ты давно не спишь?
— Довольно давно. Интересно, который сейчас час?
— Около трех, я думаю, — ответила Вера. Ее голос показался Флетчеру далеким и отчужденным. Он внимательно посмотрел на Веру и заметил, что она прячет свой взгляд, углубившись в изучение его рубахи.
— Что с тобой, Вера? Скажи мне.
Он решил, что причина огорчения — ее неуверенность в его чувствах, и поспешил исправить положение:
— Я люблю тебя, душа моя. Разве ты мне не веришь?
— Кого ты пытаешься убедить, — спросила Вера, прикусив губу, — меня или себя?
