Вера взглянула на столь ненавистный ей красный мундир. Вот он висит весь в крови и грязи. Ведь именно того она и желала всем «красным мундирам», но только не этому, единственному для нее человеку. Вера вспомнила, с каким достоинством Флетчер носил военную форму и каким привлекательным он ей казался. Не удержавшись, она поднесла его руку к губам и поцеловала.
— Вера.
Его глаза открылись, рот искривился в мальчишеской улыбке, которую Вера так любила. Она стояла очень тихо. Из-за занавески доносились стоны, жалобы, а иногда резкие вскрики.
— Я люблю тебя. Вера.
— Флетчер, милый, я хочу, чтобы ты был со мной. Я увезу тебя к себе домой.
— Любовь моя, — прошептал Флетчер и закрыл глаза.
Вера не уходила. Она смотрела на него и слушала его тихое дыхание. Как она хотела, чтобы он остался с ней навсегда! Но ведь это невозможно: война будет продолжаться. Вера хорошо это знала.
И война эта не кончится до тех пор, пока не будет одержана полная и окончательная победа. А Флетчер был офицером, он гордился своим призванием, и, конечно, он будет со своими солдатами до конца.
Вера приоткрыла занавеску и выглянула в окно. Была уже полночь, а раненые все прибывали из Чарльстона.
Вера с горечью представила себе, сколько жертв этого сражения осталось по ту сторону реки. Ее товарищи несомненно понесли тяжелые потери от британских ружей, пушек и сабель. Чувство ужаса и безнадежности охватило миссис Эшли.
«Мы все — часть этого ужаса. Каждый по-своему», — думала Вера, вспоминая свою бурную деятельность по добыванию олова для пуль. С каким энтузиазмом она осуществляла опаснейшие перевозки оружия и боеприпасов из Бостона в провинцию! Это чуть было не послужило причиной разрыва с Флетчером. А ведь он ее предупреждал: все что она делала, приведет к человеческим страданиям. Флетчер пытался остановить ее. А сейчас он лежит здесь. Он тоже ее жертва.
Она стояла у окна и тихо всхлипывала. Плечи ее дрожали. Через открытое окно она слышала шум подъезжающих экипажей, которые должны были доставить офицеров по домам. Флетчера должны были отвезти в его гостиницу, и Вера не знала, как этому помешать и забрать его к себе.
— Флетчер, — прошептала она, — проснись на минутку.
Но он не просыпался.
Вера в ужасе замерла. Ей показалось, что Флетчер не дышит. Но потом она заметила, как поднимается и опускается его грудь в такт почти неслышному дыханию. Он облизал сухие губы и тихо застонал. Вера наклонилась к нему и прикоснулась губами ко лбу. Она почувствовала тепло его кожи, исчезли холод и безжизненность, которые так напугали Веру напоминанием о смерти.
