— Это еще не всё, ваша милость, — осмелился перебить всесильного Шоневальда купец. — Мой друг, русский, присутствовал вчера на тайном купеческом совете в церкви великого Ивана. И там купеческие старшины решили отправить трех послов с письмом к датскому королю.
— О чем было то письмо, — подскочил как ужаленный Шоневальд, — вам удалось узнать, господин купец?
— Мой друг, русский, говорил, — в голосе Фусса слышалось торжество, — будто в письме купцы предлагают датскому королю торговать с Новгородом, минуя Ганзу, и просят помочь Труфану Амосову в торговле, как скоро он приплывет с товаром в Данию. И еще он говорил, — почти шепотом докончил Фусс, — что новгородский владыка приложил руку к тому письму.
— Проклятье! Если дело пойдет так, как хотят новгородские купцы, нам нечего будет делать в Новгороде…
— Ваша милость, — снова перебил Иоганн Фусс, — послы сегодня покинули Новгород. Они едут в Псков. Мой друг, русский, сказал, что послы возьмут в Ревеле судно, принадлежащее какому-нибудь местному купцу, и на этом судне…
Шоневальд больше не слушал Фусса. Нервно кусая губы, он стал обдумывать свой план.
— Господин Фусс, — вдруг сказал Шоневальд, — ваши вести настолько важны для святой церкви, что я осмелюсь от лица папы отблагодарить вас! — С этими словами он вынул изящный, вязанный из серебряной проволоки кошелек и взял оттуда несколько талеров.
— Нет, нет, ваша милость, мне не надо денег! — пятясь, говорил Фусс. — Я, как хороший католик, всегда готов на жертвы ради нашей святой церкви.
Шоневальд усмехнулся и спрятал деньги.
— Пусть будет так. Церковь не забудет ваших услуг! Ступайте, господин Фусс. Вы оправдали наше доверие! — И он милостиво протянул купцу руку.
Когда дверь за Иоганном Фуссом закрылась, орденский посол подозвал к себе Пруца, и они долго шептались между собой. Затем Шоневальд написал несколько писем и, запечатав, передал их Пруцу. Горбун тщательно спрятал бумаги и, торопясь, вышел из горницы.
— Не теряйте ни одной минуты, святой отец! — крикнул вдогонку Шоневальд. — Не жалейте денег!
Когда шаги Пруца затихли, он вынул из деревянного сундучка флягу с вином, налил объемистый кубок и осушил его одним духом.
— Посмотрим, господа купцы, — с угрозой сказал он, — посмотрим, далеко ли вам удастся уехать!
Шоневальд еще долго не мог успокоиться. Наконец ему удалось задремать, но стук в дверь снова нарушил сон.
Это был венецианец Миланио — лекарь боярина Борецкого.
— Вы просили посетить вас, ваша милость. Я к вашим услугам, — кланяясь, сказал врач.
