Он поднял израненные руки.
— Слишком многих я убил этими руками. Я не мог остановиться, потому что я ирлианец.
Он схватил Руана за руку и с мольбой произнес:
— Я оставляю Ланконию тебе, и ты должен спасти ее. Ты сможешь. Ты открыл ворота Святой Елены.
Руан кивнул умирающему отцу. Он вспомнил о девушке, которую ему предлагали в жены в Англии. Если бы он тогда согласился, то сидел бы теперь перед камином, у его ног лежала бы гончая собака, а на коленях играли дети.
— Я удивляюсь, как их не повалило ветром лет двадцать назад.
Тал приподнялся на подушках.
— Ты скромен, как Анна, и, я слышал, так же краток. Наверно, в дороге тебе досталось от моих ланконцев?
— Ужасно, — широко улыбнулся Руан. — Они не высокого мнения об англичанах.
— Ланконцы верят только в ланконцев. Он посмотрел на Руана, словно хотел запомнить его лицо.
— Но ты изменишь это. Ты сможешь сделать то, чего я не смог. Ланконцы истребят друг друга, если не объединятся. Я верю в тебя, мой мальчик.
Тал закрыл глаза, словно для того, чтобы собраться с силами. Он боготворил женщину, в которую когда-то влюбился, и верил, что сын, родившийся от их союза, совершит великие подвиги. Руан попытался представить, что ему предстоит: заставить твердолобых ланконцев изменить выработанный веками образ мыслей. Эта задача казалась ему непосильной. У него снова мелькнула мысль вскочить на коня и ускакать домой, в Англию. Но затем он вспомнил о Джуре. Джура была единственным человеком, способным его здесь удержать.
— Отец, — ласково произнес Руан. — Это правда, что ты хочешь, чтобы я женился на Сайлин? Тал устало открыл глаза.
— Я выбрал ее, когда она была еще ребенком. Она напоминала мне Анну: такая же спокойная и добрая. Она капитан женской гвардии. Сайлин не только сильна и умна, но и красива. Она будет тебе отличной женой.
— Да, я уверен, что это так, но… Руан смутился под взглядом Тала. Тело старика умирало, но разум оставался совершенно ясным.
— Есть другая женщина. Я думаю, она тоже из войска и годится мне в жены. Ее зовут Джура. Тал уронил голову на подушку.
— Ты уверен, что любишь ее? Кровь бросилась Руану в голову.
— Да, — с трудом вымолвил он, и в этом слове были и его страсть, и желание, и надежда.
Тал снова поднял голову и тяжелым взглядом посмотрел на сына.
— Когда я хотел Анну, я получил ее. Я бы выкрал ее глухой ночью, если бы английский король отказался отдать ее мне. А Джура тоже любит тебя?
Руан вспомнил, с какой страстью она вернула ему его поцелуй.
