Как же быть? Почему все тело пылает огнем? Может быть, сэр Джозеф прав, и она просто шлюха?
Стоило Джулиане взглянуть на Хью и Феликса, и ей начинало казаться, что она в утлой лодчонке плывет по бурному морю. Когда же она смотрела на Раймонда, волны чудодейственным образом стихали, яростный ветер превращался в легчайший бриз, а главное, вокруг никого не было: лишь Раймонд и Джулиана.
Кто знает, какие чувства он испытывает к ней на самом деле, однако роль преданного возлюбленного играет исправно. Это безумно ее злило. Она должна была бы его ненавидеть, да никак не получалось. Жаль, что они не встретились раньше, когда Джулиана еще не разучилась смеяться. Она никогда не была красавицей, но в прежние времена мужчины превозносили до небес ее очаровательную улыбку. Джулиана вспомнила, как это было: вот она сидит в небесно-голубом платье с желтым лифом, а вокруг поклонники, и она их совсем не боится. А если представить, что она — не только могущественная леди Лофтс, мать чудесных дочерей, но и жена великого воина… С таким отцом девочки выросли бы решительными и храбрыми.
Встрепенувшись, она взглянула на руку Раймонда, такую крепкую, большую, мозолистую, и, поддавшись инстинкту, сжала ее пальцами.
Раймонд поднялся и потянул ее за собой.
— Лорд Хью, лорд Феликс, — сказал он, — мы еще не раз с вами побеседуем, но сегодня леди Джулиана устала. Слуги тоже клюют носами, да и вы наверняка утомлены после долгого путешествия. Пора спать, мы желаем вам доброй ночи. — И он обнял Джулиану за плечи.
Он ее даже не поцеловал.
Джулиана застонала, жмурясь от утреннего яркого солнца. Неужели уже утро? Не может быть! Наступающий день сулил столько испытаний!
Больше всего она боялась смеха. Сжавшись в комок, она закрыла голову подушкой.
Слуги, должно быть, будут веселиться и поздравлять ее со счастливым браком. Это ужасно. Но еще тяжелее будет смотреть в глаза лорду Раймонду. Ночью он вел себя безупречно. Уложил ее в постель, не раздевая, а сам сел рядом и стал рассказывать, почему был вынужден прибегнуть к своему злосчастному маскараду. Мол, не хотел ее пугать, надеялся, что она к нему привыкнет, а потом запутался и уже не знал, как выбраться из этой ситуации. Но рано или поздно, уверял он, непременно поведал бы ей всю правду.
Она очень хотела поговорить с ним начистоту, но у нее ничего не получилось. Казалось, что она заперта от всего мира в неприступной каменной башне, и стоит ей сделать маленький шажок, как она тут же упадет с парапета вниз, в бездну.
