— А уж целомудренной вас, Джулиана, никак не назовешь, — осклабился сэр Джозеф.
Выйдя из себя, Хью выкрикнул:
— Вы ведете себя, как последняя шлюха!
Это слово разорвало пелену волшебного тумана окутавшего Раймонда и Джулиану.
Хью тут же принялся извиняться в своей горячности, но Раймонд уже бросился к нему с криком:
— Я заставлю тебя проглотить эти слова!
Хью шагнул ему навстречу, схватившись за кинжал:
— Только рыцарь умеет, владеть оружием, — сказал он. — Ты рыцарь?
— Ты сомневаешься, что я с тобой справлюсь?
— Я сомневаюсь, что ты простой ремесленник. Откуда у тебя такие мышцы, откуда столько дерзости? Ты и двигаешься, как рыцарь.
Джулиана нахмурилась, а Кейр вполголоса выругался. Раймонд молчал, стиснув зубы.
— Леди Джулиана слишком доверчива, — шептал Хью.
— Вас это не касается, это мое дело, — огрызнулась Джулиана. — А если вам хочется подраться, то извольте делать это не в моем…
В этот момент в дверях появился Леймон.
— Миледи!
Он держал за шиворот скрюченного человечка в вымокшем плаще.
Воин подтолкнул незнакомца вперед и доложил:
— Этот прохвост ни слова не знает по-английски, но все время повторяет ваше имя, миледи, и размахивает этим письмом. — Он показал свиток с печатью. — А печать королевская.
Джулиана рассмотрела печать и взглянула на путника, с которым столь бесцеремонно обошелся Леймон.
— На каком языке вы говорите? — спросила она на нормандском наречии.
Незнакомец скороговоркой выпалил на той разновидности французского, которой пользуются жители Пуату:
— Миледи, — он упал на колени. — Дорогая госпожа! — Он поцеловал ей руку. — Этот мужлан обошелся со мной самым неподобающим образом. — Он откинул капюшон и запыхтел от негодования. — Говорит, что не понимает меня, однако я уверен, что он вполне может объясняться на цивилизованном языке.
Незнакомец достал кусок белой материи и вытер мокрые лоб и усы.
— О, как ужасно путешествовать по этой варварской стране! Если бы не король, я бы ни за что сюда не поехал. — Он прошелся тряпкой по щекам и продолжил: — Во всяком случае, в такое время года.
По-прежнему стоя на коленях, он умудрился еще и поклониться.
— Однако король Генрих проявил такую настойчивость, что я не мог более противиться. К тому же он превозносил вашу несравненную красоту и щедрость. Теперь я вижу, что его величество не преувеличил.
Он вновь попытался поцеловать Джулиане руки, и она воспользовалась паузой, чтобы спросить:
— Зачем король послал вас ко мне? Я ничего не понимаю.
