— Да, многие разбойники испугались королевского гнева и поутихли.
Джулиана согласно кивнула:
— Если бы не король, я бы не смогла сохранить свои владения после смерти отца. Он умер два года назад.
— Все равно нужна твердая рука, — ответил Раймонд. — Иначе найдутся люди, которые, не нарушая закона явно, заберут то, что плохо лежит.
Джулиана страдальчески скривилась, а он спросил:
— Кто ваши враги?
— Враги? — Она горько улыбнулась. — У меня нет врагов. Но есть те, кого я когда-то считала друзьями.
— Ясно.
Ему и в самом деле было ясно. Когда появляется шанс поживиться, вчерашний друг нередко превращается в злейшего врага.
— А кем был ваш муж?
— Миллард? Тихий, болезненный юноша, воспитанник моего отца. Он умер десять лет назад, когда я как раз рожала свою младшую дочь.
На ее лице не отразилось и тени печали — ни грустных воспоминаний, ни любовных мук. Должно быть, подумал Раймонд, брачный союз был чисто политическим. Лорд Лофтс решил приумножить состояние своего рода, только и всего. Очевидно, муж значил для леди Джулианы не так уж много, ее пугливость связана с чем-то другим.
— Как раз в ту пору королева родила принца Ричарда, который должен унаследовать Пуату и Аквитанию. Моей старшей дочери одиннадцать лет, она родилась в тот самый месяц, когда король Генрих взошел на престол. — Губы ее улыбались, но в глазах читалась печаль. — Отец еще сказал, что изобилие моего чрева сулит стране великие времена. — Она вспыхнула, испугавшись, что сказала лишнее. — Ну что вы встали? Пошевеливайтесь, а то мы до темноты не доберемся.
— Как скажете, миледи.
Он вновь двинулся вперед, обдумывая, как ему действовать в дальнейшем. Как поступить, чтобы Джулиана его не разоблачила. А что делать, если все откроется?
В небе вспыхнула зарница, потом еще одна. Раймонд посмотрел вверх.
— Это стрелы святого Себастьяна, — ахнул он. — Плохо дело.
— Может быть, вернуться в хижину? — испугалась женщина,
— Не нужно было оттуда уходить, — грубо ответил он.
Джулиана, оправдываясь, сказала:
— Какой смысл ругаться? Этим мы себе не поможем.
— Зато хоть душу отведу.
На самом деле Раймонд не держал на нее обиды за то, что она заставила его покинуть хижину. Рано или поздно это нужно было сделать, и раз уж Джулиана взяла на себя ответственность, хоть есть кого винить. Получается, что она ошиблась. Что ж, ему тоже случалось совершать в жизни ошибки.
— Я думала, что, пока метель поутихла, нужно побыстрее добраться до замка, — все еще оправдывалась Джулиана. — Еще осенью мы заметили, что у белок необычайно густой мех, а по земле вовсю ползают гусеницы. Это верный знак, что зима будет суровой. Если бы мы застряли в хижине, еще неизвестно, когда бы мы смогли выйти наружу.
