Джулиана решительно скинула с себя покрывало, и в ту же секунду незнакомец открыл глаза. Как воин, в любое мгновение готовый к бою, он огляделся по сторонам, устремил взгляд на Джулиану, и глаза его блеснули таким голодным блеском, что Джулиана вновь затрепетала от ужаса. Сейчас ей больше всего требовалась храбрость, а она умирала от страха.
— Хотите пить? — спросил мужчина.
Она кивнула, в который уже раз поразившись тому, что он каким-то чудодейственным образом умеет угадывать ее желания.
— Подогрею вина.
Он сел, потер глаза.
Какие странные у него перчатки — без пальцев. Старые, потрепанные. Почему-то эта деталь придала Джулиане мужества.
— Только не вина, — охрипшим голосом попросила она. — Если можно, воды.
Он встал.
— Я сейчас соберу снега, который намело из-под двери.
Пока он набивал снегом котелок, Джулиана окончательно осмелела и спросила:
— Уже утро?
Мужчина разворошил пепел, нашел тлеющий уголек, стал раздувать пламя.
— Возможно. Нас так завалило снегом, что…
— Мы не сможем отсюда выбраться?
— Да, все засыпало снегом.
Джулиана показала на потолок, куда устремилась струйка дыма.
— Занесло, но не до крыши. Ничего страшного, зато снег защищает нас от холода, с ним теплее.
— Теплее? — невесело усмехнулся незнакомец. — Пожалуй, это слишком смело сказано.
Он налил ей в чашку холодной воды, и Джулиана подумала, что он из-за нее всю ночь мерз. Она вовсе не хотела быть перед ним в долгу, а потому, осушив чашку, встала с постели и накинула ему на плечи шерстяное покрывало.
— Вот, укройтесь.
Он с благодарностью укутался, и Джулиана увидела, что кожа у него синеватого оттенка — совсем закоченел.
— Сядьте на постель, я приготовлю поесть. Какие у вас запасы?
— В деревне я купил каравай хлеба.
— Я его подогрею.
— А в хижине есть сыр, овес, немного лука, вяленое мясо, сушеный горох, сухие фрукты и даже эль.
Она замахала руками:
— Горячего хлеба будет вполне достаточно. — Он взглянул на нее так печально, что Джулиана сжалилась. — Сказать по правде, я тоже ужасно голодна. Пожалуй, можно сварить овсянку с сухофруктами.
— И все? — вздохнул мужчина.
Сейчас он был так похож на ребенка, что Джулиана, не удержавшись, рассмеялась. Это было так неожиданно, что она сама себе поразилась. Ведь она давным-давно не смеялась и даже не улыбалась. Слишком давно. Ей тут же стало не по себе, как будто она совершила какую-то непростительную оплошность. Молодая женщина подошла к сумке, лежавшей на столе.
— Где хлеб? Здесь?
