– Я хочу снова увидеться с вами. Когда?
– Да вы с ума сошли! Безумец! Это невозможно! – воскликнула Оливия.
– Так все делают, – невозмутимо возразил виконт. – Или вы, леди Эшберн, любите, почитаете своего мужа и храните ему верность?
Не зная, что ответить безумцу, Оливия воскликнула:
– Отпустите же меня! – И добавила уже гораздо тише: – Прошу вас…
– Вы меня боитесь? – догадался он, делая шаг назад.
– Да, – еле слышно прошептала Оливия, тщетно пытаясь успокоить разбушевавшееся сердце.
Виконт молча разжал руку. На лице его отразилось огорчение. Оливия запоздало догадалась, что он неправильно истолковал ее слова. Судя по всему, он решил, что причиной ее страха перед ним была именно та, по которой двери лондонского высшего общества были для него навсегда закрыты, не будь он наследником огромного состояния Стэнхоупов.
– Милорд, послушайте, – начала было Оливия.
– Не стоит извиняться, – резко оборвал ее виконт. – Уверен, мы еще увидимся. Но в следующий раз я постараюсь вести себя в рамках приличий.
Натянуто улыбнувшись и тщетно скрывая свой гнев, он направился к двери, даже не поклонившись на прощание. Оливия хотела окликнуть его, объясниться… Более того, она чуть было не бросилась вслед за ним, чтобы остановить и вернуть в гостиную. Огромным усилием воли ей удалось сдержать свой неразумный порыв.
Он был женихом Сьюзен, и Оливии не следовало вмешиваться в их отношения. Однако сердце ее разрывалось от боли, и ей пришлось даже до крови закусить губу, чтобы не окликнуть виконта.
Спустя минуту она подошла к окну и прижалась носом к холодному стеклу, которое быстро запотело от ее жаркого дыхания. Энергично потерев стекло ладонью, она увидела, как виконт остановился у кареты. Лакей учтиво распахнул перед ним дверцу, и тут Гаррик де Вер резко повернулся и взглянул прямо на Оливию, которая, в свою очередь, смотрела на него затаив дыхание.
Вдали раздался раскат грома. Оливия отвернулась.
Леди Лейтон попросила Оливию прийти к ней в будуар.
Прошло почти полчаса с момента отъезда Гаррика де Вера. Все это время Оливия оставалась в гостиной наедине со своими мыслями. Она пребывала в глубоком смятении после этой встречи, в мельчайших деталях запечатлев ее в памяти. Теперь ей стало ясно, что она совершила ужасную ошибку, согласившись принять приглашение Лейтонов погостить в их городском доме в Лондоне.
Дверь в будуар леди Лейтон оказалась приоткрытой, и Оливия сразу поняла, почему ее позвали к хозяйке дома. На низкой кушетке, обитой зеленым бархатом, зажав в руке мокрый носовой платок, всхлипывала Сьюзен. Рядом с ней сидела мать, ласково гладя дочь по голове и сокрушенно качая головой. Казалось, она сама вот-вот расплачется.
