— Вы смеетесь надо мной? — Она взглянула ему в глаза.
— Нет, дорогая, ни в коем случае.
Катарина застыла, вжавшись в стену. Ей вовсе не понравился оттенок его смеха и это обращение.
Вы все еще боитесь меня. — Взгляд его стал жестче. — Я должен извиниться за свое поведение.
Она широко раскрыла глаза. Чтобы пират извинялся за свои отвратительные действия?
— Вы слишком очаровательны, но все же мне следовало бы держать себя в руках. Единственным моим оправданием является то, что я никак не ожидал от вас такого присутствия духа.
— Это не оправдание. Джентльмен никогда бы так не поступил.
Уголки его рта приподнялись, но он как-то сумел придать своему лицу покаянное выражение.
— Но ведь я дикарь, как вы уже успели сообщить.
— А разве не так?
Мне нечего возразить. — Его взгляд потемнел. — Вам очень хорошо удается вывести меня из себя. Я еще не встречал женщины, которой удалось бы так меня разозлить. — На его виске трепетала жилка, лицо выражало отвращение. — До этого я и пальцем не трогал женщину, когда бывал разгневан.
Катарина не выдержала и презрительно рассмеялась. Он был не просто пиратом, а еще и О'Нилом, а этот клан отличался диким нравом. Они происходили из самых глухих мест Северной Ирландии и были чуть ли не другой расой. Она вспомнила об имевшем дурную славу Шоне О'Ниле, который был вождем клана, пока его не убили несколько лет назад. Катарина видела его однажды, когда ей было девять лет. И она помнила, какой он был огромный, черный, злой и страшный.
И это говорит О'Нил? — воскликнула она. — Все знают, как О'Нилы обращаются с женщинами.
Он посмотрел ей в глаза взглядом острым, как бритва. Она еще больше вжалась в стену. Ей надо следить за тем, что она говорит! Ни в коем случае нельзя его злить.
Он ничего не сказал и, сделав глубокий вдох, отвернулся, все еще упирая кулаки в бедра. В конце концов он снова повернулся к ней и сказал негромко, явно сдерживая себя:
Я не хочу с вами ссориться. Не для того я вас захватил, чтобы ссориться с вами.
Она сглотнула, отлично понимая, для чего он ее захватил.
Катарина, давайте кончим враждовать. Во вражде нет никакого смысла. Вам абсолютно необходим защитник, а я более чем охотно готов выступить в этой роли. Теперь-то вы уже должны понять, что у вас нет другого выбора. А стоит вам хоть не много пожить со мной, вы увидите, что это нисколько не неприятно.
Катарина пыталась выкинуть из головы представлявшиеся ей уже непрерывным потоком картины — он и она, разгоряченные, сплетенные вместе. И чувства, о которых ей не хотелось вспоминать, ощущения, доселе не испытанные, — хотела бы она навеки позабыть все это.
