Значит, сейчас я смогу выжить, только если соглашусь лечь в вашу постель? — с горечью спросила она. — Действительно, я идеальная жертва для такого, как вы. Нет никого, кто бы мог спросить с вас за то, что вам может вздуматься сделать со мной, никого, кто бы потребовал с вас ответа, когда вы меня погубите. Из-за того, что вы захватили меня, из-за того, что вы надо мной надругаетесь, никогда не будет никакого политического скандала.
Его глаза светились неподдельным интересом.
Неглупая женщина, — пробормотал он. — Прелестная, упрямая и неглупая — какое редкое сочетание.
Катарина невольно покраснела. Его слова уж точно не были лестью, хотя звучали, как лесть. Идеальная женщина не должна быть ни умной, ни упрямой, но скромной, спокойной и послушной во всем — в большом и малом. Но он так улыбнулся ей, как будто был ужасно доволен своим открытием. Катарина вздернула подбородок.
Я не собираюсь быть вашей жертвой. Я не верю, что у меня не найдется ни единого защитника в целом свете. Я не верю, что вы можете сделать со мной все, что вам хочется, и что ваши отвратительные поступки останутся безнаказанными.
Он сжал губы и встал на ноги.
— Но ведь вы жертва, Катарина. Жертва политических обстоятельств. — Его взгляд стал жестким. — И не я решил судьбу вашего отца, не я объявил его виновным и вынес соответствующий приговор. Нечего винить меня за необдуманные действия вашего отца и за решимость королевы покончить с его непослушанием. Не я отнял ваше наследство, ваше имя и ваше положение.
— Я виню вас за ваши необдуманные действия, — презрительно воскликнула она, сжимая кулаки.
На его лице мелькнула улыбка.
Я никогда не поступаю необдуманно. — Он двинулся вокруг стола в ее сторону. Катарина попятилась и прижалась к стене. Он остановился перед ней, улыбаясь вызывающей страх улыбкой, и ее сердце бешено забилось. — Но в одном вы правы.
Она молчала, не желая знать, что он имеет в виду.
Он окинул ее взглядом:
У вас есть защитник, Катарина, один-единственный защитник во всем свете. Это я.
Она только рот разинула.
Но вы не станете защищать меня от самого себя!
Она услышала довольный смешок.
— Вы все перепутали. Вас не надо защищать от меня, я не собираюсь наносить вам вред. Я хочу защитить вас от остального мира, дать то, что вам необходимо, доставить вам удовольствие. Единственное мое желание — чтобы вы сами доверились мне. А вам ничего другого не остается, Катарина. В этой жизни у вас нет другого выбора. Как только я вас увидел, я понял, что вы будете моей любовницей.
