Дом подошел к ней.
— Чем я могу тебе помочь, мама?
Кларисса отвела взгляд и посмотрела в сад, почти растворившийся в тумане.
— Я так тревожусь, Доминик.
Дому захотелось утешить ее; он стоял достаточно близко, чтобы обнять мать, но их взгляды внезапно встретились, и Дом не осмелился даже поднять рук.
— О чем же ты тревожишься, мама?
— Обо всем, — резко произнесла Кларисса. — И о тебе, и о себе.
Дом вздрогнул.
— У тебя нет причин волноваться за меня, а за себя и подавно.
— Ты уже знаешь об этой глупой дарственной Рутер-форда?
Почувствовав, что его вновь охватывает раздражение, Дом отвел взгляд.
Кларисса положила руку ему на плечо.
— Доминик, Уэверли Холл должен принадлежать тебе!
— Да, он должен принадлежать мне, но сейчас он принадлежит Анне.
— Твой дед зашел слишком далеко, он, должно быть, выжил из ума!
— Да, он зашел очень далеко, но он в здравом уме, мама. Он отлично знает, что делает.
— И Анна тоже, — добавила Кларисса с неожиданной горячностью. Дом поморщился.
— Что ты имеешь в виду?
У Клариссы был на удивление взбешенный вид.
— Все эти годы она не теряла времени зря. Дом. Сейчас она маркиза и держит все бразды правления весьма недурным имением в своих руках. Или ты полагаешь, что Рутерфорд сам до этого додумался?
— А почему нет? — Дом пристально посмотрел на мать, взвешивая каждое ее слово. — Мама, что ты стараешься мне доказать?
Кларисса покраснела от злости.
— Твоя жена — расчетливая потаскушка! Жаль, что именно мне приходится говорить тебе об этом, но она очень умна и хитра. Ты этого не знаешь, так как тебя здесь не было четыре года. Все это время она потратила на то, чтобы втереться в доверие к Рутерфорду и завоевать его сердце. Он обожает Анну! Земля, по которой она ступает, кажется ему священной! Он считает, что она всегда права! Он отдал ей то, что по праву рождения принадлежит тебе! Он во всем с ней заодно!
Дом спокойно смотрел на мать. Она, как и все родственники, считала, что Анна всего лишь удачливая дрянь. Если бы Доминик основывался только на фактах, он бы тоже так решил. Однако он знал Анну намного лучше. И, что важнее всего, хоть он и пытался забыть ту безумную ночь в саду, она навсегда запечатлелась в его памяти. Анна была невинна и боготворила его. А он поступил, как последний негодяй.
— Я не думаю, что Анна так бессердечна и так хитра, мама.
— Ну, разумеется! Однако у нее хватило хитрости выманить тебя в ту ночь на свидание прямо с помолвки Фелисити! — воскликнула Кларисса. — И посмотри, к чему это привело.
