Пол отпустил ее, не сводя с нее взгляда, полного нежности и восхищения. Потом, вспомнив, что он хозяин дома, он слегка повернулся, и двое мужчин ступили вперед.
— Бретт, Грант, я хочу познакомить вас с Дереком Брэгом, мужем моей кузины Миранды, и их дочерью Сторм.
Сторм взглянула на мужчин со смешанным чувством опаски и безразличия. Для нее мужчины были всего лишь товарищами по развлечениям — за исключением Ленни Уиллиса, который однажды на рыбалке пытался поцеловать ее и потрогать ее грудь. За это она подбила ему глаз. Но… эти мужчины были немного пугающими, совсем как и сам Сан-Франциско. Они были одеты так же изысканно, как и ее кузен, один в коричневый, другой в черный костюм, и их подчеркнутая элегантность вызывала в ней чувство неуверенности, ощущение уродства и ужасной неуместности.
— Грант Фарлейн, — сказал, приветливо улыбаясь, мужчина в коричневом костюме. В глазах его плясали смешинки.
Сторм обхватила протянутую ей руку и крепко сжала.
— Приятно познакомиться, — сказала она, заметив его умело скрытое удивление.
Она повернулась ко второму мужчине и на мгновение остолбенела. Он пристально смотрел на нее. Она не совсем понимала, что означает этот пронизывающий взгляд. Он был настолько напряженным, что казался пылающим. Не считает ли он ее какой-то шуткой природы? За свою короткую жизнь ей приходилось видеть много пылких взглядов, но никогда ничего подобного. Даже матросы не так смотрели на нее. Она заглянула ему в глаза и увидела, что они почти черные. Она никогда не встречала такого смуглого мужчины, настолько же смуглого, насколько ее отец был золотистым. Она ощутила прилив крови к щекам и дикое биение сердца. В животе образовался тугой комок. Он все еще не сводил с нее глаз, но теперь он рассматривал ее не спеша, ласкающе, и у нее мелькнула нелепая мысль, что он может видеть сквозь одежду. Она вспыхнула и протянула руку.
Его губы изогнула легкая улыбка, и она обнаружила, что смотрит на эти губы, удивительно полные для такого сурового лица.
— Бретт д'Арченд, — представился он, и не успела она опомниться, как он приподнял ее кисть и поцеловал чуть ниже запястья. Она окаменела.
У него были теплые, мягкие губы, и в том месте, где он ее поцеловал, кожу чуть покалывало. Она вдруг остро ощутила, до чего у нее потрескавшиеся, мозолистые и грязные руки.
Он отпустил ее руку:
— Очень рад. — У него бы низкий, густой голос, а губы все еще изгибались в этой мягкой хищной улыбке.
