— Никогда! — пылко воскликнул Джеффри, еще теснее прижимая к себе ее гибкое, податливое тело. — Скажите, неужто я и впрямь кажусь вам более привлекательным, чем Стивен?
— Конечно! Да он вам в подметки не годится, ваш надутый, угрюмый, спесивый братец, искатель богатого приданого и политических выгод. Фи!
— Это правда?
— Да! Да! — крикнула она. — Ночами, когда я думаю о вас, желание мое становится столь нестерпимым, что я…
— Продолжайте! — хриплым шепотом потребовал он.
Она спрятала лицо на груди Джеффри и, притянув его ладонь к своему лону, слегка надавила на отвердевший, пульсировавший под его пальцем бугорок.
— Я ласкаю себя вот здесь, представляя, что это ваша, а не моя рука, вот как теперь, что вы осыпаете мое тело поцелуями и овладеваете мной. И я изнемогаю от желания, и выкрикиваю ваше имя, зарывшись лицом в подушку…
Не говоря ни слова, Джеффри схватил ее за плечи и повлек к боковому выходу из дома.
— Куда вы меня ведете?
— В лес! — выдохнул он.
Едва скрывшись за деревьями, они упали в траву, и Адель проворно сняла с Джеффри всю его одежду. Он раздевал ее неторопливо, покрывая все ее трепетавшее тело горячими поцелуями, но внезапно Адель выскользнула из его объятий и приникла к его губам. Джеффри прижал ее к себе. Через несколько мгновений она уже ласкала горячими, влажными губами и языком его шею, грудь, живот. Джеффри замер от сладостного предвкушения. Вот губы Адели сомкнулись на кончике его возбужденного члена, затем она втянула его в рот, глубоко, во всю его длину, так что он уперся в ее гортань. Обеими ладонями она нежно гладила его живот и бедра. Джеффри глухо застонал и, чувствуя, что еще секунда, и он умрет от наслаждения, излил семя прямо в горло Адели.
Возбуждение, владевшее Джеффри, было, однако, столь велико, что сразу же вслед за этим он торопливо проговорил:
— Теперь моя очередь! — И с этими словами он раздвинул бедра Адели, любуясь разверстым ярко-алым преддверием лона, походившим на экзотический «цветок в обрамлении черных лепестков. Опираясь на локти, он склонился над ней и стал медленно и осторожно поглаживать языком внутреннюю поверхность ее бедер, набухшие складки лона и венчавший их розовый бугорок. Она со стоном вонзила ногти в его плечи, но Джеффри не чувствовал боли. Никогда еще он не был так счастлив, никогда жизнь не казалась ему такой прекрасной, такой щедрой, радостной и благословенной.
Когда он поднялся, чтобы овладеть ею, Адель рыдала от возбуждения. Движения его были страстными и стремительными, и через несколько секунд оба они испытали экстаз, равного которому ни ему, ни ей до сих пор не довелось изведать.
