Мэри закусила губу, чтобы не разрыдаться. Она понимала, что если де Уоренну удастся выяснить, что его пленница — дочь короля Малькольма, он потребует за ее освобождение огромный выкуп, а ведь ему нужны не деньга, не золотые слитки, а земля, шотландская земля, столь щедро политая кровью ее свободолюбивого народа.
Зная нрав своего отца, Мэри ни минуты не сомневалась, что он заплатит выкуп, но немедленно попытается вернуть свои земли обратно. А это значит, что на границе Шотландии и Нортумберленда снова вспыхнет война.
Она сжала ладони в кулаки и тяжело вздохнула. Какое счастье, что де Уоренн пока не догадывается, кто она на самом деле! Но время работало против нее. Норманн наверняка имеет своих шпионов в землях ее отца. К вечеру ее начнут искать, и весь Лидделл будет поднят на ноги. Осведомители донесут об этом де Уоренну, он же, как человек явно неглупый, сразу же поймет, что пленил одну из шотландских принцесс. И если события станут развиваться подобным образом, что ж, в этом случае то, что произошло между ними, никогда не повторится!
Вспомнив о необыкновенно острых, волнующих ощущениях, пережитых ею в объятиях норманна, Мэри вспыхнула от стыда и спрятала лицо в ладонях. Мысль о том, что она с радостной готовностью отвечала на его ласки, что она не могла и не хотела противиться им, причиняла ей невыразимые страдания. Внезапно, сраженная раскаянием и усталостью, она опустилась на земляной пол у входа в шатер и улеглась на бок,
Подтянув колени к груди. Поначалу она прислушивалась к разговорам норманнов на поляне, но потом голоса их стали звучать словно откуда-то издалека. Веки Мери сомкнулись и незаметно для самой себя она крепко уснула.
Она проснулась, ощутив на себе пристальный, вопрошающий взгляд Стивена.
— Надеюсь, что вы рассказали мне правду, — произнес он вместо приветствия.
Разгадав истинное значение его слов, Мэри вскочила на ноги и вытянула вперед свои тонкие руки.
— Не подходите ко мне!
— Кого вы так боитесь, мадемуазель? Меня или саму себя? — насмешливо спросил он.
— Я боюсь всех вас, дикарей норманнов, для которых насилие над беззащитными женщинами — такое же приятное и привычное развлечение, как соколиная охота!
Де Уоренн рассмеялся, обнажив крупные белые зубы.
— Уверяю вас, Маири, я никогда не участвовал в подобных делах, — он понизил голос и подмигнул ей. — Признаюсь откровенно, в этом для меня никогда не было необходимости. Женщины всегда отдавались мне добровольно. Когда вы разделите со мной ложе, это произойдет по обоюдному желанию. Ведь уже вчера вы были довольно покладисты…
