— Спасибо, Олли. Большое спасибо. Именно это я и хочу обсудить с тобой — отцовское завещание. Как ты знаешь, меня не было, когда это произошло. — Она схватилась за ручку кресла. — Меня… меня не было, и я не читала завещания.
— Буду рад помочь тебе, Джинкс. У меня есть копия его — прямо здесь.
Сначала она подумала, что Карр не изменился, но постепенно до нее дошло, что этот маленький человечек, сидящий, попивая кофе, напротив нее, уже вовсе не тот несносный и злой ребенок, с которым она росла, а весьма опасный мужчина. Ощущение это возникло у нее совсем не из-за его бородки цвета имбиря, а из-за того, как он держал себя — дьявольские флюиды, казалось, сочились из каждой его поры. Джинкс вздрогнула, когда его желтые глаза впились в нее. Она поплотнее надвинула шляпу на свои рыжие кудри и приказала себе не быть смешной. В конце концов это всего лишь Карр, все тот же Карр, которого она однажды толкнула в грязь и по которому колотила кулаками до тех пор, пока Хендерсон не оттащил ее. Она снова вздрогнула.
— Чем могу быть тебе полезен, Джинкс?
Полагаю, тебе нужно что-то от меня, — сказал он, всем своим видом выражая нетерпение.
— Что заставляет тебя так думать? — спросила она.
— Ну как же, ведь между нами нет никакой близости. Так что давай — ближе к делу.
— Очень хорошо. Ты послал «Тихоокеанскую колдунью» за гуано. Я здесь для того, чтобы удостовериться в том, что больше этого не случится.
Джинкс думала, что лицо его выдаст радость по поводу того, что она вынуждена была прийти к нему. Но если он и был этому рад, то не подал виду.
— Как президент компании, — сказал он, — я осуществляю полный контроль над своим флотом. Мои корабли плывут туда, куда я пожелаю, и перевозят тот груз, который я им велю.
— Понятно. Ты захватил власть и намерен использовать ее.
Ведь Эрик предостерегал ее: Джинкс заставила себя успокоиться.
— Хорошо, Карр. Если ты хочешь играть в эту игру, то, конечно же, поймешь, почему я решила использовать мои права.
Он поднял брови.
— Я и не знал, что у тебя есть какие-то права, если только ты не передумала и не решила продать мне свои акции.
— Ничуть. Но согласно отцовскому завещанию мы с дочерью имеем право пожизненного проживания в Хэрроугейте. Ведь так написано в завещании, да, Карр?
Воздух вокруг них, казалось, сгустился от ненависти, которую они испытывали друг к Другу.
— Ты не сделаешь этого. — Глаза его сузились. — Ты не оставишь Магилликутти.
Ноздри Джинкс раздулись, и она сказала повышенным тоном:
