Позже Бальтазар Кобер напишет:
«Эта встреча с Софией в образе девочки-ребенка была началом моей настоящей жизни, которую другие назовут „мистическим опытом“ или, более вероятно, „безумием“. До сих пор мои встречи были, главным образом, встречами с моим отцом Иоганном Сигизмундом, с его первой женой Валентиной и с моим братом-близнецом Гаспаром. Я также видел мельком, словно в ужасном кошмаре, лицо Эльзбеты, последней дочери Валентины. Но начиная с этого святого четверга 1596 года – день навеки благословенный! – передо мной щедро открылись сферы разума благодаря улыбке этой девочки и ладони, которую она положила мне на плечо. Потому что (необходимо ли в этом признаваться?) могучий поток любви излился на меня, когда взгляд Софии встретился с моим взглядом».
В действительности девочку звали Урсула, и она была самой младшей дочерью мастера Везенберга, который изготовлял лютни. Она не разговаривала, не обладала, казалось, здравым рассудком и не прекращала улыбаться, поэтому ее считали ребенком, отсталым в развитии. Однако за врожденную веселость, за грацию и вечную улыбку Урсулу уважали и любили – горожане даже называли ее «ангелом мастера Везенберга». Именно с этим ангелом и вошло для Бальтазара в привычку встречаться один раз в неделю, в четверг. Каждая из этих встреч вызывала в нем такие сильные ощущения, что ему казалось, он больше не выдержит, но не успевал он расстаться с Урсулой, как снова жаждал ее увидеть.
Каммершульце и Циммерманн очень быстро заметили, как изменился Бальтазар после встречи с Урсулой. Хотя его прилежность в учении осталась неизменной, и его познания в области древнееврейского языка и мысли беспрерывно увеличивались, но с каких-то пор серьезность молодого человека сочеталась с такой дивной внутренней радостью, что нетрудно было догадаться: произошло какое-то очень важное событие, повлиявшее на его жизнь. Впрочем, сам же Бальтазар и открыл свою тайну алхимику.
– Учитель, – сказал ему он, – я встретил девочку, которая открывает глаза слепым и возвращает дар речи немым. И я страстно ее полюбил – той самой любовью, которая описывается в Священном Писании.
– Объясни понятнее, – сказал Каммершульце.
– А что я могу объяснить? Это не женщина, ведь она еще ребенок и, боюсь, никогда женщиной и не будет, так как она молчит. На самом деле это ангел, которого Бог послал, чтобы приобщить меня к небесной радости.
– Я тебе верю, – осторожно заметил Каммершульце, – но могу ли я с ней познакомиться?
