Я внимательно осмотрел комнату, медленно переводя взгляд с предмета на предмет. На письменном столе лежало письмо. То самое письмо. Последнее письмо Фрэнка Карутти, который так и не воспользовался моей помощью. Если этим людям и нужно было что-нибудь в моей лачуге, то это скорей всего письмо. Убей меня бог, чтобы я помнил, как оно лежало, когда я утром уезжал на работу. Может быть, именно так, как сейчас, а может быть, и нет. Не помню. И тем не менее у меня все же было ощущение, что что-то в комнате выдавало визит постороннего. Я постоял еще немножко, подумал и вдруг понял: в доме едва уловимо пахло сигарой. Вот уже два года, как сам я бросил курить, почти не страдаю больше. Курю только по ночам. Во сне. И каждый раз ругаю себя во сне: «Ну зачем, идиот, ты это делаешь! Столько терпел, мучился, сдерживался, насиловал свою волю… Наконец отвык, смотришь на табак равнодушно, и вот на тебе, закурил, дурак!»
Это прекрасные сны. Они дают мне радость. Не потому, что я курю во сне, а потому, что утром я понимаю, что все это сон. Как видите, радость моя столь же эфемерна, как и горе.
Но теперь в доме пахло куревом. Наяву.
— Ну-с, синьор, — сказал я себе вслух. — Что теперь? Ничего. Просто страшно. Больше ничего. Нормальное состояние нормального гражданина.
Я опустился в кресло и закрыл глаза. Боже мой, как легко мы верим всякой научной чуши. Физиологи утверждают, что все наши эмоции локализированы в определенных участках мозга. Ерунда. Я сижу в кресле и явственно ощущаю, как холодный, мокрый, липкий страх медленно подымается откуда-то снизу, ложится компрессом на испуганно трепыхающееся сердце.
Почему они пришли только сегодня? Наверное, только потому, что раньше не знали о моем существовании. Они искали Генри Р.Камински, надеясь отыскать его в маленьком печальном хозяине маленького печального кафе. Не знали они обо мне и в пятницу, потому что Фрэнк Карутти не свернул с 13-го шоссе к Риверглейду, ко мне. Он поехал дальше, по направлению к Хайбриджу. Почему он не свернул ко мне? Ведь что-то очень важное толкало его искать со мной встречи, хотя, бог свидетель, я не знаю, зачем я могу кому-нибудь быть нужен. Ответ искать не приходилось.
…Фрэнк сидит за рулем, поглядывая время от времени в зеркальце заднего обзора. То ли ему кажется, то ли на самом деле, но сзади на расстоянии ярдов ста все время болтается серенькая «тоета». А что, если попробовать притормозить? Фрэнк чувствует, что и пробовать-то нечего. Следят. Клещами присосались к нему… Он резко сбавляет скорость, но расстояние между ним и «тоетой» не изменяется. Ясно только одно: в Риверглейд сворачивать нельзя. Может быть, позже, если удастся оторваться от машины сзади. Надо несколько миль проехать спокойно, словно я просто еду по делам, допустим в Хайбридж, а потом попробовать удрать от «хвоста».
