Когда властелин вошел, сопровождаемый визирем, рабы пали ниц, прижавшись лбами к земле. Потом поднялись, и, пятясь, вышли из шатра.
Приблизившись к сыну, шах положил ему на лоб руку, унизанную бесценными перстнями.
- Сынок! - тихо позвал он, и голос его дрогнул.
Больной не ответил.
- Отправь повсюду гонцов! - сказал шах, обратив к визирю побледневшее лицо. - Собери самых мудрых лекарей!
Весь день сидел шах у изголовья сына, не смыкая глаз, не принимая пищи. Визирь вернулся под утро.
- Мы никого не нашли, оставшиеся в живых разбежались по окрестным лесам. Встретили только одну старуху. Говорит, что умеет врачевать. Я думаю, она колдунья!
- Где старуха?!
- Не пошла. Велела принести больного к ней. Я бросил бы ее в огонь, но...
- Готовьте паланкин! - прервал его шах.
Старуха не была колдуньей. Это была наша прапрабабка Баллы, и была она всего лишь старой женщиной. Но она много знала, ей ведомы были лечебные свойства трав и снадобий, и в народе ее называли "ведуньей".
Пройдя вместе со свитой по заваленным трупами улицам, шах остановился перед хибаркой. Рабы сняли с плеч паланкин и осторожно внесли в хибарку. Высокая старуха стояла посреди нее. Она не поклонилась шаху, когда он вошел, не двинулась с места, она стояла, как каменная.
- Старуха! - сказал шах, садясь на тюфячок в изголовье сына. - Тебе ведом тайный язык духов. Злые духи похитили силы у моего единственного сына, помрачили его разум. Спаси его, ведьма! Если ты вернешь его к жизни, я золотом выложу опоры твоего дома. Обманешь, сгоришь на медленном огне!
- Я не ведьма, - сказала старуха. - Я мать.
И больше ничего не сказала. Взяла чашу с водой, дунула на воду, вгляделась... И подняла на шаха суровый и мрачный взгляд.
- Я вижу тысячи разгневанных духов. "Очень ли шах лю бит своего сына?" - вопрошают они.
- О чем ты, старуха?! - в ужасе воскликнул шах. - Он мой наследник! Вседержитель даровал мне сына после семи лет молитв и семи тысяч пожертвований!
* Есть ли у шахзаде мать? - спросила старуха, не отрывая глаз от чаши с водой.
* Есть, старая, есть! Счастливейшая из женщин - Хадиджабану. Она родила мне сына! Скорее отыщи средства спасти его, Хадиджабану видит сейчас во сне черных змей!...
Впервые за все это время старуха глянула на шахского сына, и красота юноши, казалось тронула ее сердце. Дрогнули сморщенные веки, сухим пламенем вспыхнули померкшие глаза. Она подошла к больному и положила ему на грудь иссохшую руку с набрякшими синими жилами.
