— Буду иметь в виду, когда увижу, что ты мурлыкаешь с девятиклассником, — пошутил Тодд.
Элизабет кокетливо сжала его руку.
— Я бы на твоем месте об этом не очень беспокоилась. Но если серьезно. Тодд, мне не по себе из-за Джес. Сегодня утром она была такой грустной.
— Мне кажется, жалеть Джессику — только терять время, — сказал Тодд. — Зная ее, могу точно сказать, что день не успеет закончиться, а она уже увлечется каким-нибудь новым парнем.
Джессика, одетая в красно-белую форму, в последний раз репетировала приветствия со своей командой болельщиков школы. Она очень надеялась, что это отвлечет ее и поможет оправиться от нового удара, нанесенного ей жизнью. Она чувствовала, как, по мере заполнения трибун, ее настроение поднимается.
Увидев, как смотрят на нее болельщики пяти школ, вернее, представители их мужской половины, она поняла, что вырвать из сердца Денниса Крейтона будет намного легче, чем она предполагала.
Ближе всех к Джессике стояла Энни Уитмен. В своем коротеньком платье она выглядела весьма соблазнительно. Но мальчики меньше, всего занимали мысли Энни в это утро. Она не отрываясь следила за Джессикой и другими капитанами, изо всех сил стараясь не допустить ошибки. Некоторые фигуры она даже делала по памяти. Скоро должны были быть испытания команды поддержки, и Энни хотела быть уверенной, что делает все упражнения правильно. Несколько раз она пыталась привлечь внимание Джессики, но та либо на самом деле не слышала ее, либо делала вид.
А на поле тренер Шульц давал последние указания Брюсу Пэтмену и Тони Эстебану. Затем Брюс, выглядевший исключительно самоуверенно, снял теплый спортивный костюм и направился к старту. Из-за большого количества участников бегущих поделили на две группы, и Брюс должен был бежать в первой. По три победителя из каждой группы должны будут встретиться в финальном забеге. Победивший в финале и получит серебряный кубок, который стоял сейчас на судейском столе, и стипендию колледжа Ласковой Долины.
Ожидание носилось в воздухе.
Болельщики Ласковой Долины под предводительством Джессики скандировали: «Вперед, Брюс!» Из-за отсутствия Роджера все надежды на победу связывались только с Брюсом, и все глаза были прикованы к нему.
Это было именно то, что он любил. Он улыбался своим поклонникам и даже помахал им рукой, пружинящими шагами приблизился к трибунам.
— Ты только посмотри на него, — с отвращением сказал Тодд, обращаясь к Элизабет. — Как всегда, заигрывает с публикой. Это его подогревает.
