Это было в тот день, когда они чуть не расстались с Тоддом.
Элизабет печально покачала головой:
– Хорошо, если бы это!
– Успокойся, у нас есть несколько минут до урока. – Инид, осторожно взяв Элизабет под руку, подвела ее к одной из скамеек, которые тянулись вдоль коридора.
– Ты не хочешь рассказать мне об этом?
– Не могу, – простонала Элизабет. – Это секрет, и я обещала, что его не выдам.
Инид была слишком тактичной, чтобы настаивать. Она только сочувствующе кивнула. И в этом выражалась вся дружба: понимание и доверие, даже если нет возможности во все посвятить.
– Ты жалеешь, что дала обещание? И это мучит тебя? – спросила Инид, словно читая мысли Элизабет.
Элизабет закрыла лицо руками:
– Ой, Инид, это все неправильно. Совершенно неправильно. Я ни за что не должна была обещать. Как может тайна приносить добро, если она губит тех людей, кому, казалось, должна помогать?
– Бывают секреты, которые не стоит хранить, – ответила Инид. – Вспомни, как я боялась, когда встречалась с Ронни? Я так боялась, что он узнает, что со мной случилось несколько лет назад. Но когда он узнал, оказалось, что к лучшему. Это открыло мне, каким он был ограниченным человеком.
– Это другое дело, – сказала Элизабет. – На самом деле это не мой секрет. Так что я не могу принять решение. А я бы хотела. Я отвратительно себя чувствую из-за этого. Не знаю, удастся ли мне вынести.
– По-моему, это слишком большая ответственность для одного человека, – осторожно проговорила Инид. – Думаю, тебе нужно с кем-нибудь поговорить. С кем-нибудь из взрослых. Может, расскажешь родителям?
– Нет, они слишком близки к этому. Слушай, Инид, как я могу кому-то рассказывать? Я же обещала!
Инид обхватила Элизабет за дрожащие плечи:
– Я вижу, как это действует на тебя, Лиз. Ты просто обязана кому-то рассказать.
Элизабет чувствовала, что Инид права.
«Кому? – лихорадочно думала она. – Кому же я могу сказать?»
– Хорошо, Лиз. Видно, что здесь много чувства и энтузиазма. Думаю, мы должны пустить этот материал.
Консультант «Оракула», учитель мистер Коллинз держал в руках страницы машинописного текста, которые Элизабет отдала ему несколько дней назад. Это была первая статья из серии, которую она собиралась назвать «Дневник сестры милосердия», и писала ее Элизабет очень увлеченно. Но сейчас, несмотря на похвалу мистера Коллинза, ей оставалось лишь грустно пожать плечами.
– Спасибо, – сказала она. – Думаю, я была действительно радужно настроена, когда писала это.
