– Лили, прошу тебя! – взбунтовался он.
– Итак, это все, что касается невинности и того, что получил ты. Сейчас и я хочу получить кое-что. Хочу ту самую шубу, о которой я тебе говорила. Вот, я нашла ее здесь, в этом салоне. И влюбилась в нее… Я просила вас оставить одну шубу, – продолжала я, обращаясь к продавцу.
– Сейчас посмотрим. На какое имя, достопочтенная мадам?
– На любое из моих четырнадцати, мой юный месье.
– Посмотрим, посмотрим, мадам… Совершенно верно, шуба оставлена на имя Эмпуза.
– Правильно. Вот теперь мы с супругом пришли вместе, чтобы он купил ее.
Напуганный таким диалогом, Адам предпринял отчаянную попытку:
– Но ты же знаешь, Лили, что у тебя денег больше, чем у меня. Ты можешь ее купить, а я не могу.
– Это не одно и то же. Я хочу, чтобы мне ее купил ты.
И тут я мгновенно посерьезнела и шепнула мужу на ухо:
– Сейчас я ее примерю.
Я распахнула пальто, и капитан удостоверился в том, что под пальто его жена не носит ничего, за исключением духов "Jacomo de Jacomo".
– Лили, прошу тебя, не надо! Лили, идем домой. Прекрати эту комедию.
– Значит, берем шубу без примерки?
– Да-да, прошу тебя, без примерки! Сколько стоит это чудо?
На свой вопрос капитан получил неизбежный ответ, который заставил обернуться всех, кто находился в салоне.
– Пятьдесят тысяч.
– Пятьдесят тысяч?
– Дорогой мой, тебе кажется, что это много, только потому, что ты не видел ее на мне. Ты должен посмотреть, как она на мне сидит.
Тут я сбросила пальто, оставшись в чем мать родила, надела шубу, поднялась, на подиум и под музыку триумфально прошлась перед присутствующими, вызвав громкие аплодисменты.
– Тебе не нравится? Тогда я верну ее.
Я распахнула шубу, снова раздались аплодисменты.
– Не нужно, – поспешно вмешался мой муж, – запакуйте пальто мадам, она останется в шубе. И выпишите счет.
Как только счет был оплачен, продавец завернул мое пальто и я тут же всучила его мужу.
– Это тебе на память, – сказала я ему, – а теперь простимся. Прощай, Адам!
И схватила свою гитару. – Что это значит, Лили?
– Это значит то, что перед Богом и всем честным народом я покидаю тебя. И тебя, и твои обгорелые усы. А если кто-нибудь из присутствующих имеет что-либо против, то пусть скажет об этом сейчас или потом не говорит никогда!
С этими словами я направилась к дверям. К изумлению присутствующих, продавец вдруг выпалил:
– Остановись! Остановись! Не входи и не выходи! Берегись трехспальной кровати! Ничего от тебя и ничего в тебе…
