– Вы видите, – сказал Жофруа учительнице, – если бы все пришли одетые, как я, не было бы никаких неприятностей.
Я видел, что учительнице хотелось отодрать Жофруа за уши, но на шаре не было никаких приспособлений, на которые можно было бы ухватиться. Этот марсианский костюм был просто мировой.
Наконец, мы вернулись, умытые и причесанные. Правда, мы были немного мокрые, но фотограф сказал, что это не имеет значения. На фотографии это не будет видно.
– Хорошо, – сказал фотограф, – хотите сделать приятное вашей учительнице?
Мы ответили, что хотим, потому что очень любим нашу учительницу, она ужасно хорошая, когда мы не выводим ее из терпения.
– Тогда, – сказал фотограф, – займите свои места для фотографирования. Самые высокие – на ящики, средние – во второй ряд, маленькие – на землю.
Мы пошли на свои места, а фотограф стал объяснять учительнице, что с детьми можно все уладить, если иметь терпение, но учительнице не удалось дослушать его до конца. Ей пришлось нас разнимать, потому что мы все хотели стоять на ящиках.
– Самый высокий здесь только я! – кричал Эд и толкал всех тех, кто хотел взобраться на ящики.
А так как Жофруа настаивал, Эд треснул его по кумполу, отчего здорово стало больно его руке. Несколько мальчишек пытались снять с Жофруа этот стеклянный шар, но его заклинило.
Учительница сказала, что делает нам последнее предупреждение, иначе будет арифметика. Тогда мы решили, что надо успокоиться, и начали устанавливаться. Жофруа подошел к фотографу:
– Это что, ваш аппарат? – спросил он.
Фотограф заулыбался и сказал:
– Это ящик, откуда вылетит маленькая птичка, голубчик.
– Ваш аппарат старый, – сказал Жофруа. – Мой папа отдал мне аппарат со светозащитным приспособлением, с короткофокусным объективом, телеобъективом.
Фотограф, казалось, был удивлен, перестал улыбаться и попросил Жофруа вернуться на свое место.
– Ну, а фотоэлемент у вас есть, по крайней мере? – спросил Жофруа.
– В последний раз прошу вернуться на свое место! – заорал фотограф, и сразу стало видно, что он занервничал.
Наконец, все устроились. Я сидел на земле рядом с Альсестом. Альсест это мой приятель, он очень толстый и все время что-нибудь ест. И сейчас он только успел откусить пирожное, как фотограф сказал, чтобы он перестал есть, а Альсест ответил, что ему необходимо питаться.
– Оставь пирожное! – закричала учительница, сидевшая как раз сзади Альсеста.
Это было так неожиданно, что Альсест уронил пирожное себе на рубашку.
