– У тебя примитивное представление о профессии адвоката.
– Да ладно, пошутил, – отмахнулся Ванек. – Я уверен, что вы беседуете только об искусстве.
– Вот ты, например, о чем с женой беседуешь? – перевела я стрелки.
Ванек удивился и задумался.
– Ты знаешь, а ни о чем не беседую. Вот уже года полтора-два.
Мне стало интересно. Я подперла щеку ладонью, поставила локоть на стол.
– А сколько вы женаты?
– Ужас! Нормальные люди столько не живут! Восемь лет!
– И уже не о чем говорить? – удивилась я.
– Нет, почему… Она спрашивает, я отвечаю.
– И что она у тебя спрашивает?
– Да одно и то же: где деньги, где деньги?.. А я отвечаю: какие?
Я сняла локоть со стола, откинулась на спинку стула и со вздохом констатировала:
– Грустная история.
– Обыкновенная, – не согласился Ванек. – Житейская история. И тебя, мать, ждет то же самое.
– Через восемь лет?
– А это у всех по-разному, – утешил Ванек. – Может, вы с Пашкой дольше продержитесь.
– Вот спасибо! Добрый ты, Тепляков!
Ванек плеснул себе щедрую порцию виски. Я быстро накрыла свою стопку ладонью.
– Мне не нужно.
– Как хочешь, – не стал он уговаривать. – Мне больше достанется.
Зазвонил телефон. Опередив меня на секунду, Ванек поднял трубку.
– Слушаю вас!
Я вырвала у него трубку. Господи, неужели Пашка? Что он про меня подумает?! Но, услышав знакомый голос, перевела дух. Это была Катька, моя лучшая и единственная подруга.
– Мария, в чем дело?! Что за хмырь у тебя сидит? – бушевала Катька.
– Это не хмырь. Это Тепляков.
– Придурок! Он что, решил устроить тебе развод?
– Да нет, – ответила я, наблюдая за Ванькой, который резво опрокидывал стопку за стопкой. – Просто он уже ничего не соображает.
– Пьяный, что ли? И чего ты его дома держишь?
– Сейчас допьет свою бутылку и уйдет.
Ванька ухмыльнулся и пообещал:
– Щас! И не мечтай! Я у тебя ночевать останусь. Лягу в зале, под Левитаном.
– Где Пашка? – потребовала отчета Катя и, узнав, что в командировке, резюмировала: – Ну понятно! Муж в дверь, а жена в Тверь!
– Кать, не говори глупости. Лучше приезжай в гости. Сейчас Тепляков окончательно окосеет, и я с ним не справлюсь. Он у меня в гостиной ночевать собирается. Под картиной Левитана.
– Скажи Теплякову, чтобы губу не раскатывал. Ночевать он будет у себя на диване под собственным лубочным шедевром «Москва пряничная».
– Не получится, – ответила я. – Шедевр сегодня продали.
– Отлично! – обрадовалась Катерина. – Выходит, Тепляков при деньгах? Держи его крепко! Он мне до сих пор две тысячи должен! С прошлого года, представляешь?! Все, еду.
