– Итак, я слышала, что тебя и твоего офицера-надзирателя вчера подстрелили, – сказала Анджелина. – Твой дубовый череп выдержал, а вот она получила пулю в мозги. Поздравляю, Курц. Как всегда. Девяносто процентов везения на десять процентов здравого смысла и умения.
Курц решил не спорить.
– Ты так быстро узнала об этом?
– Есть копы, которые работают и на меня.
Еще бы, подумал Курц. Контузия сделала меня глупее.
– И кто стоит за этим? – продолжила женщина.
Идеальный овал ее лица был достоин скульптур Донателло. Умный взгляд карих глаз, черные волосы, обрезанные под каре до плеч и убранные назад, фигура легкоатлетки создавали совершенный образ. А еще она являлась первой в истории американской мафии женщиной, ставшей доном, главой клана. „Женщина в качестве дона“. Итальянская мафия не стремилась идти в ногу со временем, и такой термин, необходимый в рамках нынешней вездесущей политкорректности, вызвал бы у ее представителей изумление. Каждый раз, когда Курц восторгался внешней привлекательностью Анджелины, он старался вспомнить ее рассказ о том, как в свое время она утопила в реке Беличе на Сицилии своего новорожденного ребенка, мальчика, зачатого в результате насилия Эмилио Гонзаги, главы враждебного клана гангстеров, действовавшего в Буффало. Она поведала Курцу об этом случае спокойно, даже с оттенком удовлетворения.
– Я-то думал, это ты мне скажешь, кто в меня стрелял, – ответил Курц.
– Ты их не видел? – спросила она, остановившись.
Вокруг ее ног вились несомые ветром опавшие листья. Телохранители сохраняли дистанцию, не переставая во все глаза следить за Курцем.
– Нет.
– Хорошо. Давай поразмыслим. У тебя есть враги, желающие причинить тебе вред?
Курц дождался, пока она не засмеется сама.
– Мусульмане из блока „Д“ все еще блюдут свою „Фатву“ относительно тебя. А ребята из клуба на улице Сенеки по-прежнему думают, что ты причастен к гибели их бесстрашного лидера, как там его – Малькольма Кибунте, который прошлой зимой упал в Ниагару и утонул.
Курц продолжал молчать.
– Еще этот громила, хромой индеец, который рассказывает каждому встречному, что собирается убить тебя. Длинноствольный „Редхок“. Это его настоящее имя?
– Сама знаешь. – ответил Курц. – Разве не ты наняла этого идиота?
– На самом деле это сделал Стиви, – ответила Анджелина, имея в виду своего брата.
– И как дела у нашего Героинчика?
Анджелина пожала плечами.
– После последней поножовщины в Аттике этой весной его никто не видел. Зэки не любят педофилов. Любой мерзавец хочет, чтобы был кто-то пакостнее его самого, чтобы на его фоне выглядеть приличней. Скорее всего, Малыша Стиви отправили куда-нибудь на ферму под федеральную охрану.
