Повсюду на трибунах были видны вооруженные люди в форме, рассевшиеся небольшими группками, – так что омоновский караул по периметру стадиона (по паре на каждые полста метров), на мой взгляд, был совсем не нужен. Потом я узнал, что это четыре десятка (!) ГБР[1], готовые по первому приказу мчаться, куда прикажут, в рамках грядущей следственной деятельности.
В VIP-ложах, на скамейке игроков, в «судейской», раздевалке и вообще, как мне показалось, во всех помещениях спорткомплекса были оборудованы «следственные кабинеты».
Биотуалетов неподалеку от вольера я не заметил, из чего сделал вывод, что выводить до ветру арестантов будут либо в здание спорткомплекса, либо… вообще не будут.
– «Чипок», «чипок»[2] – как много в этом звуке для сердца русского слилось! – возбужденно пробормотал Разуваев, оценив обстановку при входе на стадион. – Погодите, вот ужо закон выйдет – мы вам устроим…
Да, над стадионом витал дух некоей всепоглощающей чрезвычайщины, наглядно подытоженный страховидным вольером посреди поля, в котором, как дикое зверье в клетке, сидели хорошо одетые и на вид вполне приличные люди.
При помещении в вольер Экипидор вел себя скверно: пинал ногами все, до чего мог дотянуться, грязно ругался и, брызгая слюной, как аэрозольный распылитель, щедро отвешивал посулы всем, находящимся снаружи вольера.
В числе прочего, как водится, прозвучала яростная клятва, что по выходе на свободу Экипидор вые… эмм… им будут произведены насильственные действия сексуального характера в отношении членов семей присутствующих сотрудников, автомобилей сотрудников, их бытовой техники, домашних животных и отчасти даже предметов интерьера.
– Я гвозд в…, на котором ваш сэмейный партрэт висит, мамой клянус, э!!!
Ну, вот примерно в таком аспекте.
Я с затаенной надеждой ждал, что разуваевские дуболомы если уж и не выпишут мерзавцу по полной программе, то хотя бы успеют до вразумительного начальственного окрика отвесить пару крепких тумаков и провести добротную бороздку личиком по канадской травке.
Увы, надежды мои не сбылись. Один принимающий боец утерся, скрипнув зубами, второй, матюкнувшись, потер ушибленную голень, но трогать Экипидора никто не посмел. Его просто швырнули в вольер и заперли калитку.
Вот ведь незадача! Трепетно ожидаемый момент выездного трибунала или хотя бы просто эскорт-услуг так и не состоялся. Сердце просто кровью обливается: тупоголовое начальство лишило нас светлого праздника.
