- Ты чего надулся? - окликнула меня Ирка. - Завидуешь? Учись танцевать. Давай тебя научу!
- Знаешь ведь, как у меня с чувством ритма. Не в этом дело. Просто мне этот тип не нравится. Больше не соглашайся, если он тебя снова пригласит.
После неподражаемого танго мы оказались в центре внимания. Ирину начали постоянно приглашать танцевать люди из компании Баснослововой. В конце концов нас и вовсе перетащили за их стол. За Иркой все наперебой ухаживали, и Баснословова, бабенка с огромным, выпирающим из глубокого разреза бюстом и ногами, что называется, растущими от ушей, стала капризничать и заявлять о своих правах. Статус-кво восстановили тем, что упросили её спеть с эстрады, и она, немного поломавшись, выдала местный хит про сибирскую удаль. Мне тоже нашлась компания: какая-то усиленно молодящаяся дамочка усердно приставала ко мне, не оставив своих попыток даже после того, как я не слишком вежливо отказался с ней танцевать.
- Хотите я вам погадаю? - сказала она, завладевая моей ладонью и принявшись её изучать.
- Не ищите, не ищите, - усмехнулся я. - Все равно линии жизни не найдете. У меня её нет.
- Да я вообще не знаю, где эта линия жизни, - засмеялась она. - Я пытаюсь отыскать Холм Венеры, да что-то не вижу.
- Не повезло вам с рукой. У меня ни линий, ни холмов - одна плоская равнина. Хироманты эти, они, наверно, на культуристах свою науку выдумывали. Вот у тех-то всяких бугров и холмов навалом! Надо бы ещё попытаться по их мышцам судьбу предсказывать. Попробуйте, а?
- Зачем мне культуристы! - отмахивалась она. - Ну их! Они твердые, как дуб, ни погладить, ни приласкать. Мне обычные мужчины нравятся, - и чтобы пояснить, какие именно, прижала мою ладонь к своей груди.
Я машинально бросил взгляд на Ирку - не заметила ли она этих вольностей. Но супруга только пьянела и веселилась, во мне же опьянение лишь усиливало растущую тревогу. Наконец, кто-то предложил ехать в ночной клуб, и этот план был шумно одобрен всей компанией. Встав из-за стола, я не удержался, подошел к телохранителю Дельфинова, который ещё не ушел и в полном одиночестве потягивал вино, и спросил:
- Скажите, а кто был тот человек, с которым вы разговаривали в дверях? Я имею в виду второго, не вашего шефа.
Он поднял на меня прозрачные голубые глаза и спокойно ответил:
- Это был Алексей Алексеевич Долинов.
8.
Снегопад почти прекратился, и воздух был мокрым, оттепельным. Компания немедленно бросилась играть в снежки, закидывая друг друга еле слепленными, разваливающимися в воздухе комьями. Над притихшей вечерней улицей далеко разносились хохот и женские взвизги. Ирка приняла участие в забаве, нагибаясь к сугробам, зачерпывая снега и отчаянно швыряясь им в противников, а потом растирала замерзшие, покрасневшие пальцы. Мне в спину тоже угодил снежок - я обернулся и увидел давешнюю дамочку, набивавшуюся на ухаживания; она поощрительно смеялась, держа в руке уже готовый второй снежок. Но я только вежливо улыбнулся, не давая вовлечь себя в игру. На углу компания завернула в сторону ночного клуба, а мы остановились, чтобы поймать машину. Нас - то есть в основном Ирку - пытались утащить с собой, но она только отшучивалась и звонко шлепала по пытавшимся обнять её рукам. У неё требовали адрес, спрашивали, надолго ли она в Светлоярске, приглашали куда-то завтра вечером - она хохотала и показывала на меня:
