Юрка закрыл рот, хотя отповедью доволен не был. По дороге Коваль велела остановиться возле супермаркета, набрала там продуктов, не забыв любимое бабкино печенье и пачку кофейных зерен. Марина планировала пожить пока в деревне, поддержать бабу Настю, да и поменьше светиться в городе. Остановив машину в самом начале улицы, она велела своим не провожать, чтобы не шокировать старушку, так и не знавшую, с кем на самом деле живет ее внук, подхватила тяжелые пакеты и направилась к дому. Джип стоял до тех пор, пока Марина не взялась за ручку ворот, только после этого Юрка развернулся и поехал в город. Баба Настя копалась в огороде, услышав лай собак, не сразу признавших гостью, вышла и охнула, всплеснув руками:
– Мариша, дочка! Приехала!
– Приехала, бабуля, пойдем в дом – жарко.
– А ну, цыц, паршивцы! – махнула она палкой на кинувшихся к Марине ласкаться собак. – Навязались на мою голову!
Коваль стало смешно: маленькая, сухонькая старушка – и два огромных кавказца, поджавших хвосты и спрятавшихся в будки…
В доме было прохладно, Марина с удовольствием скинула джинсы и майку, достав из шифоньера сарафан:
– Господи, как же здесь хорошо! А в городе жарища, асфальт плавится… Как здоровье, баба Настя?
– Да какое теперь здоровье-то у меня? – отмахнулась она, садясь в кресло и снимая с головы платок. – Ночами не сплю, все об Женьке думаю… опять влип, беспутный! Чего не хватало-то? Нашел деваху, все путем, ну и жил бы себе, так нет же – потянуло обратно! Вся молодость за заборами прошла, весь в батьку своего – тот тоже полжизни отмотал. Кровинка…
Бабка пригорюнилась, подперла кулаком морщинистую щеку и устремила взгляд на висящую над телевизором фотографию – Женькин отец, совсем молодой, еще, видимо, без тюремного опыта, смотрел на мать и Марину чуть прищурившись, улыбался широкой, открытой улыбкой. Простой деревенский парень, он мог быть кем угодно – таких раньше рисовали на плакатах, изображавших передовиков уборочной кампании. Но стал вором, вскрывавшим любой сейф за несколько секунд…
– Не горюйте, баба Настя, я завтра на свидание к Женьке поеду, – обняв ее за плечи, сообщила Коваль, и бабка вскинулась:
– На свидание? Как добилась-то, ты ж не родня вроде?
– О, бабуля, деньги – вещь великая, с ними и в тюряге рай! – засмеялась Марина, направляясь на кухню разбирать привезенные продукты.
Баба Настя пошла за ней, села на табуретку в уголке, подперев щеку кулаком.
– Вот гляжу я на тебя – ты ж молодая еще совсем, красивая, и чем тебя так Женька мой прельстил? Неужели не нашла нормального мужика, чтоб для жизни, спокойный, не шалавый, как он?
