– Люблю тебя, люблю, люблю…
Марина отбросила цветы и села к нему на руки, стала целовать его лицо, чувствуя, что не кривит душой и говорит чистую правду – она любила его. Возможно, не так сильно и безоглядно, как Егора, но ведь невозможно прожить и прочувствовать что-то во второй раз. Она видела, как дорого Женьке то, что происходит сейчас между ними, как старается он изо всех сил не спугнуть чувство принадлежности друг другу, доверие, нежность.
– Ты не боишься быть со мной? – внезапно спросила она, и Хохол удивленно захлопал ресницами:
– В смысле?
– Ну, в прямом смысле – ведь знаешь, как заканчивают все, кто оказывается в моей постели, – невесело усмехнулась Марина, и Женька заглянул ей в глаза, убирая со лба челку:
– Это глупости, котенок. Я ничего не боюсь, и неправда это все. Перестань придумывать себе какую-то вину, зачем? Ты не виновата в том, что случилось. И со мной не будет ничего, вот увидишь, котенок мой любимый, солнышко мое.
Марина закрыла глаза, прислушиваясь только к движениям гладящих ее рук.
– Женька, поехали домой, – пробормотала она.
Позвонил Николай и ехидным голосом осведомился, не соизволит ли госпожа президент почтить своим присутствием очередной футбольный матч, если, конечно, она не подзабыла еще, что это такое. Коваль засмеялась:
– Не надейся, что отсутствие в городе ослабило мои умственные возможности! Я приеду и спущу с вас всех по три шкуры, если что-то пойдет не так!
– Мариш, да все в порядке, я тебя уверяю! Дела идут просто отлично, ребята стараются, как могут.
– Коленька, в конце первого круга ты говорил то же самое, но вспомни, к чему это привело. Больше я не собираюсь спускать твои косяки на тормозах, имей это в виду, пожалуйста.
– Я на тебя деду пожалуюсь! – предупредил он. – Скажу, что ты притесняешь его единственного и горячо любимого внука.
– И я должна сейчас испугаться?
– Ну, типа того.
– Так заруби у себя на носу, дорогой ты мой племянничек, – я слишком долго жила одна и слишком привыкла сама отвечать за себя, чтобы теперь, на четвертом десятке, начать кого-то бояться! – отрезала Марина совершенно серьезно, и Колька понял, что перегнул с шутками:
– Мариш, я пошутил… не сердись, это же так, болтовня, ты ведь понимаешь?
– Ладно, расслабься. Так что, все в порядке? Могу не волноваться?
– Конечно, можешь, все на самом деле очень хорошо складывается – мы ни одного очка не потеряли с начала круга, – обрадованно заговорил племянник, поняв, что гроза миновала.
