— До нас доходят странные слухи, Мурфилд. Там что-то заваривается. Месяц назад сюда, спотыкаясь, явился один из наших агентов, бледный как смерть, весь в шрамах, но привез первые надежные новости для нас. Я выслушал его, — прошептал он, и лицо полковника исказила гримаса крайнего ужаса. — Кали.
Он закрыл глаза, словно не в силах произнести то, что хотел сказать.
— Кали, — повторил он. — Мы оставили его одного, чтобы он хорошо выспался. А на следующее утро…
Полковник Роулинсон помедлил. Его поджарое загорелое лицо побледнело.
— На следующее утро, — полковник закашлялся, — мы нашли его мертвым… Бедняга застрелился.
— Застрелился? — не веря, переспросил я.
— Пальнул прямо в сердце. Всю грудь разворотил, редко такое увидишь.
— Боже мой, — я глубоко вздохнул. — Что же побудило его к этому?
— Вот это, капитан, мы и хотим, чтобы вы узнали.
В комнате, казалось, вдруг стало очень тихо. Я почувствовал, что проклятые индусские божества скалятся на меня со стен. В том, что мы столкнулись с настоящей тайной, я не сомневался. Я знал, сколь опасна разведывательная работа и какие храбрецы заняты в ней. Такие люди не имеют привычки стреляться, обезумев от страха. Что-то достало этого человека. Что-то… Но что? Я снова взглянул на Роулинсона:
— Вы думаете, сэр, в этом деле замешаны русские?
Полковник Роулинсон кивнул:
— Мы точно знаем, что они замешаны. — Он помедлил и понизил голос: — Две недели тому назад прибыл второй агент.
— Надежный?
— О, самый лучший, — кивнул полковник. — Мы зовем его Шри Сингх. Лев. Да, самый лучший,
— Он видел русских, — сообщил Пампер, склоняясь ко мне. — Сотни этих бродяг, переодетых в туземцев, идут по дороге в Каликшутру.
Я нахмурился. Мне как раз кое-что пришло в голову.
— Каликшутра, — повторил я, повернувшись к Роулинсону. — Ваш первый агент, сэр, тот, который умер, говорил только о «Кали», насколько я помню. Не могло так случиться, что он имел в виду нечто иное?
— Нет, — заявил бабу, о присутствии которого я совершенно забыл.
— Прошу прощения? — с холодком сказал я, потому что не привык, чтобы, кто-нибудь перебивал меня, не говоря уже о том, что это посмел сделать какой-то бенгальский канцелярист. Но бабу, казалось, не смутил мой раздраженный взгляд; он грубо воззрился на меня в ответ и почесал задницу.
— Кали — богиня индусов, — растолковал он тоном школьного учителя, выговаривающего отстающему ученику, — а не название местности.
От подобного обращения я, по-видимому, разгорячился, ибо Роулинсон довольно резко оборвал меня.
