Зазвонил телефон, и Василиса Николаевна спрятала фотографию назад в портмоне.
– Васька! Купи мне колбасы! – рявкнула трубка.
Муж Василисы Николаевны всегда выражался таким вот образом, особенно когда был голоден. Голоден же Петр Сусанин, два месяца назад потерявший работу, был в последнее время почти постоянно.
– Ладно, куплю. Ливерной, – легко согласилась Василиса, которой в глубине души было ужасно жаль безработного супруга, бывшего милицейского капитана, уволенного из органов внутренних дел за излишне ревностное проведение допроса подозреваемого. Теперь Петр Петрович сидел дома, на шее у жены, голодный, злой и несчастный. Особенно его доставало, что не с кем было проводить допросы… А он уже так привык к этой маленькой радости!
– Васька, докторской купи, от ливерной у меня изжога, – не унималась трубка.
– А волшебное слово? – вздохнула Василиса и подумала о том, что вздыхать ей в последнее время приходится слишком часто. То из-за любви, то из-за колбасы.
– Пожалуйста, – сказал Петр Петрович, и, даже не видя супруга, Василиса Николаевна поняла, что он скривился. Это слово было явно не из лексикона капитана Сусанина.
– В холодильнике есть борщ и макароны, надо только разогреть, – намекнула Василиса. Впрочем, за четверть века семейной жизни Василиса Николаевна прекрасно усвоила, что достать борщ из холодильника и разогреть его супруг не в состоянии – абсолютно и категорически. Вот преступников ловить – это другое дело. Это азарт, адреналин, настоящая мужская работа. Еще, если сильно напрячься, он мог отрезать от батона колбасы толстый лапоть, кинуть его на хлеб и съесть, мерно работая широкими челюстями. А борщ достать – это было для Петра Петровича слишком сложно, долго и неинтересно.
Василиса положила трубку, снова вынула фотографию седовласого и черноглазого продюсера и прижала ее к щеке. Где-то в районе желудка потеплело, и сердце женщины забилось тяжело и часто, замирая от восторга.
Его машина приехала около десяти вечера, и Алена выглянула, чтобы увидеть, как коротко мигнет сигнализация автомобиля, и увидеть, как ее сосед, крупный, широкоплечий молодой человек, пройдет в подъезд. На секунду свет, падающий от лампочки, висящей перед подъездом, осветил его лицо и короткий светлый ежик волос. Резко хлопнула дверь. Потом вторая, внутренняя.
«Что-то вид у него сегодня озабоченный», – подумала Ватрушкина и снова села к телевизору, где на «Муз-ТВ» передавали ее любимый хит-парад.
