– Ты их считаешь шушерой?
– Еще бы! И французы хуже всех. Ты видел, как сегодня утром группа молодых обормотов пела «Прощай, до свидания!» перед Святым Марком?
Его передернуло от грубого слова: он не любит, когда она так выражается. Как-то раз он очень деликатно сказал ей об этом. Она тогда ответила: «Все девчонки теперь так говорят… Такова эпоха. И мы не святоши».
– Это были ребята из «Молодежного турклуба» или что-то в этом роде.
– Ну и что с того? Из-за них всю эту красоту хочется послать к чертовой матери… После паузы она говорит нервно:
– Пойдем в бар «Гарри» – переменим обстановку.
Он помрачнел. Быть может, его пугали эти резкие перепады настроения, эта внезапная депрессия.
В баре «Гарри» пусто, только трое парней лет по двадцати сидят на табуретах у стойки. Одеты они ультрамодно. Парни, видно, ждут кого-то и не знают, как убить время.
– Здесь лучше, – говорит она с удовлетворением. – На этих хоть смотреть не противно.
Она заказывает виски. А парни преспокойно разглядывают ее, нисколько не смущаясь присутствием мужа.
– Им, верно, здорово скучно, – говорит он тихо.
– Нет клиентуры, – отвечает она тоже шепотом.
– Какой клиентуры?
– Дорогой, ты что, с неба свалился?
– Ты думаешь, что… пожилые дамы?
– Или господа. Такие типы, как правило, «двустволка».
Он засмеялся.
– Смешно!
– Ты не знал этого слова?
– Нет. Впервые слышу.
– Клянусь, иногда я просто недоумеваю, откуда ты такой взялся. Словно с луны свалился.
– Зато ты чересчур в курсе всего. Подозрительно.
Они опять смотрят друг на друга и улыбаются.
Тучи рассеялись. Это видно по ряду признаков, прежде всего по тому, как снова изменилось ее настроение. Она вновь обрела потускневшую было привлекательность. Она оживленно поддерживает разговор, ее лицо то и дело освещает «ослепительная» улыбка. И больше она ни разу, ни единого раза не взглянула на тех трех типов у стойки.
В номере, в полночь, ее оживление снова меркнет.
– Какая программа на завтра?
– Санта Элвизе, церковь, где два Тьеполо. А заодно осмотрим дворец Лаббиа – он неподалеку.
– А вообще, сколько в Венеции церквей? Нам еще много осталось?
Так как он молчит, она встает, подходит к нему и целует его в губы.
– Это не упрек, дорогой. Ты потрясный гид. Благодаря тебе я столько всего узнала! Но мы уже обегали такую прорву церквей. Я просто немного устала.
– Мы посмотрим Санта Элвизе в другой раз, дорогая. Или вообще не посмотрим. Прости меня.
– Нет, это я должна просить у тебя прощения. Ты не сердишься?
