— Тебе нужно побрить голову, — сказала великанша. — Напомни мне утром, я об этом позабочусь..
Затем Стрейджен, Кааладор и Миртаи — все трое в облегающей черной одежде — проскользнули в тень рощицы неподалеку от здания министерства внутренних дел.
— Ты и вправду без ума от этого малыша, а, Миртаи? — прошептал Стрейджен, ныряя под низко нависшую ветвь.
— Кринга? Да, он мне вполне подходит.
— Довольно вялое выражение нежных чувств.
— Чувства — дело личное, и их незачем выражать публично.
— Так ты все-таки его любишь?
— Не понимаю, Стрейджен, какое тебе может быть до этого дело.
Лужайки императорской резиденции заволокло туманом. Настала осень, и туман почти каждый вечер наползал с Тамульского моря. До восхода луны было еще далеко — одним словом, самая подходящая ночь для кражи со взломом.
Кааладор изрядно запыхался к тому времени, когда они добрались до стены, окружавшей министерство.
— Совсем потерял форму, — проворчал он.
— Ты не лучше Платима, — едва слышным шепотом упрекнул Стрейджен. Затем он глянул вверх, прищурясь и покачивая в руке массивный абордажный крюк. Отступив на шаг, он принялся вращать его широкими кругами, с каждым разом все больше выпуская веревку. Затем он размахнулся и швырнул крюк, за которым тянулась веревка, высоко вверх. Крюк пролетел над стеной и упал по ту сторону с негромким металлическим лязгом. Стрейджен подергал веревку, чтобы убедиться, что крюк зацепился прочно, и уселся на траву.
— Поднимаемся? — спросила Миртаи.
— Нет еще. Кто-нибудь мог нас услышать. Подождем, пока его любопытство не угаснет.
— Парни, что стоят ночью на страже, дорогуша, не больно-то горят желанием бегать на всякий бряк, — пояснил Кааладор. — Судя по моему опыту, они обычно считают, что хорошая стража — это стража без происшествий, а потому предпочитают не сворачивать со своего маршрута, чтобы разведать, откуда донесся подозрительный звук. Покуда никто не подожжет дом, они не отягощают себя любопытством. Притом, — добавил он, снова переходя на свой излюбленный говор, — каково бедолагам торчать цельную ночку на посту, не тяпнувши ни разу хмельного? А уж после кувшинчика-другого они и вовсе-то ни шиша не расслышат. — Он поглядел на Стрейджена и уже на правильном эленийском языке спросил: — Не хочешь проверить окна на первом этаже прежде, чем мы полезем на крышу?
— Нет, — сказал Стрейджен. — Когда дом запирают снаружи, окна первого этажа проверяют не единожды, да и ночные стражники от скуки вечно гремят дверными ручками и дергают засовы на первом этаже. Лично я всегда предпочитал верхний этаж.
