— Так значит, все знают…
— Нет. Только я, пожалуй, если не считать Мелидиры. От нее ничто не укроется. Так откуда взялась вся эта чушь, будто бы Алиэн любит другого?
— Я просто все расставил по местам.
— Что ты расставил по местам? Перестань нести околесицу, Келтэн.
— Ты слышал, как она пела в день нашего отъезда?
— Конечно, слышал. У нее прекрасный голос.
— Не о голосе речь, Спархок, а о песне, которую она пела. «Мой красавец синеглазый».
— Ну и что?
— Это Берит, Спархок. Она влюблена в Берита.
— Да о чем ты говоришь?
— Я заметил это только сегодня, когда мы сели ужинать. — Келтэн вновь уткнул лицо в ладони. — Раньше я никогда не обращал на это внимания, но сегодня, когда мы болтали, я взглянул в его лицо и все увидел. Удивляюсь, как ты сам этого не заметил.
— Чего не заметил?
— У Берита синие глаза.
Спархок остолбенело уставился на Келтэна. Затем он взял себя в руки и, изо всех сил стараясь не расхохотаться, осторожно проговорил:
— У тебя тоже — когда они не налиты кровью. Келтэн упрямо покачал головой.
— Его глаза синее моих. Я знаю, что это он. Я просто знаю это! Господь наказывает меня за какой-то давний грех. Он сделал так, чтобы я полюбил девушку, которая любит другого. Что ж, надеюсь, он доволен. Если он хотел заставить меня страдать, Он отменно справился с этой задачей.
— Ты перестанешь нести чушь или нет?
— Берит моложе меня, Спархок, и, Бог свидетель, куда красивее.
— Келтэн…
— Когда он идет, все девушки на сто ярдов вокруг бегут за ним, как щенята. Даже атаны поголовно повлюблялись в него.
— Келтэн…
— Я знаю, что это он. Я просто знаю это. Господь проворачивает свой кинжал в моем сердце. Он покинул меня и сделал так, чтобы единственная девушка, которую я смог полюбить, влюбилась в одного из моих братьев-рыцарей.
— Келтэн…
Келтэн сел прямо и расправил плечи.
— Что ж, хорошо, — сказал он тихо, — если так хочет Бог, пусть так и будет. Если Берит и Алиэн на самом деле любят друг друга, я не встану у них на пути. Я прикушу язык и не открою рта.
— Келтэн…
— Но я клянусь тебе, Спархок, — с жаром продолжал светловолосый пандионец, — если он когда-нибудь обидит ее, я его убью!
— Келтэн! — во все горло рявкнул Спархок.
— Что?
Спархок вздохнул.
— Почему бы нам не пойти выпить? — предложил он, сдаваясь окончательно.
Следующее утро выдалось пасмурным. Низкая грязно-серая завеса туч нависала над головой, колыхаясь от гулявшего в вышине ветра. Это был один из тех странных дней, когда непогода бушует в высоте, нагоняя тучи от лежащего на западе залива, но у самой земли воздух остается совершенно неподвижным.
