— Потому что мы должны там кое с кем встретиться, — сказала Флейта.
— С кем? — спросил Келтэн.
— Не знаю. Все, что мне известно, — кто-то должен присоединиться к нам, и мы встретимся с ним в Кинестре.
— Что, еще один твой намек?
— Можешь называть это и так, если хочешь.
— Не думаю, что нам стоит входить в город прежде, чем мы разузнаем, как там обстоят дела, — сказал Вэнион, поднимая взгляд от карты. — К западу от города есть деревня. Отправимся туда и разведаем, что творится в округе.
— Как называется деревня? — спросил Спархок, открывая шкатулку и вынимая кольцо жены.
— Нарсет, — ответил Вэнион, глянув на карту.
— Отлично. — Спархок вынул Беллиом и, посмотрев на него, слегка нахмурился. — Не одолжишь ли мне свой носовой платок, матушка? — обратился он к Сефрении.
— Воспользуйся своим, — хмыкнула она.
— Кажется, я забыл его дома. Да я и не собираюсь сморкаться, Сефрения. Беллиом запылился, и я хочу протереть его. — Сефрения одарила его странным взглядом. — Это может оказаться полезным. Я не хочу, чтобы он считал меня неблагодарным.
— Какое тебе дело до того, кем он тебя считает?
— Она явно никогда не командовала войсками, — заметил Спархок, обращаясь к Вэниону. — Надо бы тебе как-нибудь объяснить ей сущность двусторонней преданности.
— Если к слову придется. Как по-твоему, мы сможем отправиться в Нарсет — когда ты покончишь с домашними делами?
Спархок бережно обмахнул платком сияющие лепестки Сапфирной Розы.
— Ну как? — спросил он.
— По-моему, он слегка тронулся, — сообщил Келтэн Улафу.
— Вовсе нет, — возразил Спархок. — Беллиом обладает сознанием, почти что личностью. Я могу погонять его кольцами, как плетью, но все же предпочел бы добровольное сотрудничество. Когда-нибудь это может оказаться безмерно важным. — Он отдал Сефрении платок. — Держи шкатулку наготове, Халэд. — Спархок вновь взглянул на Вэниона. — Итак, Нарсет?
— Нарсет, — твердо ответил Вэнион.
— Голубая Роза, — сказал Спархок, обеими руками взяв камень, — перенеси нас в Нарсет.
Беллиом дрогнул, и вновь их окутали знакомые сумерки. Затем мир прояснился.
Нарсет оказался небольшой и пыльной деревушкой: глинобитные лачуги с плоскими крышами, сараи для домашнего скота, выстроенные, казалось, больше для красоты, потому что куры, свиньи и козы вольно бродили по улицам. К востоку виднелся крупный город, все дома в котором были покрыты снаружи белой штукатуркой, чтобы защититься от безжалостного солнца пустыни.
