— Сейчас я этому похотливому наркоману Леве башку сниму. При жизни не смогла, а сейчас мне терять нечего.
Но тут я проснулся.
— Да хреновый у тебя сон получился, — сказал Толик.
— Это ещё что, — произнес непонятный голос.
Толик инстинктивно вздрогнул.
— Вы, слышали, — сказал он и уставился на меня, — Юрка, слышь кончай! Ты же знаешь, что не люблю я такие шутки.
— Да пошел ты! Ничего я не говорил.
— А кто? Папа Римский, что ли? — переспросил Толик.
— Говорил я тебе, завязывай ты с этими транками. У тебя от них крыша едет, — сказал Лёва, — тебе уже голоса мерещатся.
— Во-во, я ему сколько раз говорил — сказал Юрик — так пойдет, за тобой скорой приедут друзья в белых халатах и заберут в дурку.
Сказав это, я услышал идиотски-заразительный смех Толика. И уже спустя несколько секунд, повинуясь необъяснимому в такой ситуации чувству солидарности, мы с Лёвой тоже присоединились к всеобщему веселью.
— Сами, можно подумать ангелы, — давясь от смеха, сказал Толян.
— Во на Юрку посмотри, небось вчера так нажрался, что сегодня с похмелюги о трупном запахе все уши прожужжал. Злые вы! Уйду я от вас! — произнёс Толик, чем вызвал, ещё один продолжительный взрыв смеха.
— Не, серьёзно! Ну скажи ему, Лева, ты тоже ничего не чувствуешь? — спросил я.
— Очень, даже чувствую, — сказал Лева, заговорщически подмигивая Толику.
— Да ну вас на хрен! Дебилы! — сказал я.
— Ребята он прав…
— Вот опять этот голос, — сказал Толик и вскочил.
— Это за тобой Толик, они уже прибыли, — сказал Лева.
— Да да, с крестом на лбу, добрый доктор Зигмунд Фрейд уложит тебя на кушетку и будет задавать неприличные вопросы, — продолжил я.
— Ты будешь его маленьким мальчиком Гансом, мечтающем о лошадиной пипиське — не унимался Лева.
— А потом ты ему будешь петь
Today I'm dirty — Wont to be pretty!
Tomorrow I know — I'm just dirt!
— добивал я его.
Толик в это время лежал на скамейке, и ввиду того, что уже просто физически не мог продолжать смеяться, беззвучно производил судорожные движения телом. Так продолжалось более минуты. Когда мы начали успокаиваться, Толик уже поднялся со скамейки и вытирая слёзы на глазах, произнес — Все хорошо, но голос я слышал. И это не Зигмунд Фрейд. Точно вам говорю.
— Я не Фрейд. Я Самсон — голос был такой явный что мы все на мгновение замерли.
— А ты, где? Выйди, покажись, — приказал я ему.
— Да тут я! — ответил голос, назвавшийся Самсоном. — За деревом стою.
Толик схватив кусок арматуры, подскочил к дереву. Из-за дерева показалась испуганная харя Самсона.
