Но редко кто решается резко поменять направление бега, чтобы двигаться хотя бы поперек полос.
Я принадлежу к большинству. Глупому большинству, которое метется поперек полос со скоростью гоночного авто, пытаясь разглядеть в конце тоннеля не привычную серятину, а яркое солнечное пятнышко. Ну какой бес меня дернул принять предложение Плата!? Чего мне не хватало? Жил спокойно, никто меня не кантовал, голодным и раздетым не ходил, имел у бармена Жоржа неограниченный кредит, с девушками тоже особых проблем не было. По идее, после госпиталя и демобилизации я жил на крохотном белом плацдарме, хотя и не осознавал этого. Увы, прозрение обычно приходит слишком поздно…
Разбудило меня настойчивое дребезжанье дверного звонка. С трудом разлепив веки, я посмотрел на часы. Плат и Маркузик обещались появиться в офисе не ранее десяти, а сейчас было всего лишь полдевятого. Неужто новый клиент? Что-то в последнее время они начали к нам ходить косяками…
С такой благой мыслью я протер глаза и пошел открывать.
Физиономия, которую я узрел через глазок, доверия мне не внушала. Было в ней что-то такое… эдакое… трудно объяснить, ей Богу. Дедушка Холмс рассказывал своему летописцу доктору Ватсону, что обычно профессия накладывает на человека неизгладимый отпечаток. С этим утверждением можно соглашаться, можно оспаривать, но то, что у двери нашей конторы торчал мент в штатском, я практически не сомневался.
Ищейка, она и есть ищейка, даже если ее нарядить в костюм от известного кутюрье и обуть в лаковые штиблеты. Правда, тип, нарушивший мой мирный сон после трудов праведных, был одет в мятую куртку, не очень свежую рубаху и брюки, которые он, наверное, позаимствовал у дедушки, потомственного пролетария и ярого поборника коммунистической идеи. Его тяжелый и даже сонный взгляд сытого удава давил на дверь с такой силой, что я поторопился ее открыть, чтобы она случаем не рухнула и не погребла под своей тяжестью свежеиспеченного детектива Сильверстова.
– Вы кто? – довольно грубо осведомился тип, неторопливо осмотрев меня с головы до ног.
Конь в пальто, хотел ответить я пошлым штампом, но благоразумно сдержался, имея определенный опыт общения со стражами порядка.
– С кем имею честь? – Моей галантности мог бы позавидовать любой дипломат.
– Капитан Жердин, уголовный розыск.
– Сторож Сильверстов. Вы по делу или как? – Я прикинулся простаком и валял ваньку.
– Где начальство?
– Они еще почивают, – сказал я с великим почтением.
